– Не понимаю вашей озабоченности, граф! – мужчина резко поднялся с места.

– Не понимаете? – вспылил брат. – Нужно оставить эту безумную затею и забыть о ней навсегда.

– Вы преувеличиваете, – невозмутимо ответил собеседник. – На мой взгляд, все идет как надо.

– Как вы не понимаете?! – негодовал Александр. – Если все откроется, нас ждет смертная казнь.

– Ещё не все потеряно, – мрачно добавил мужчина.

– Делайте, что хотите, а я умываю руки! – воскликнул Александр. – Завтра утром я пойду к графу и подам прошение о переводе.

– Только попробуйте, черт бы вас побрал! – угрожающе прорычал незнакомец, схватив брата за лацканы сюртука. – Я столько времени потратил на то, чтобы устроить все должным образом, и не позволю вам все испортить. Жалкий трус!

Я затаил дыхание и вжался в стену, продолжая наблюдать за происходящим.

«Почему этот мужчина называет моего брата трусом? – кипело во мне. – Да нет человека смелее, чем Алекс!»

– Да как вы смеете?! – начал брат, но замер на полуслове.

Я испуганно отпрянул. В комнате воцарилась зловещая тишина. В ушах шумело, сердце колотилось так сильно, что стало трудно дышать.

Когда я вновь осмелился выглянуть, то увидел ужасающую картину.

Александр лежал на полу, раскинув руки. На белой рубашке медленно расползалось кровавое пятно. Незнакомец стоял над ним с ножом в руке.

– Мерзавец! – выругался он.

Я прижался лицом к стеклу, боясь пошевелиться от ужаса.

Мужчина обшаривал карманы брата. На его лице виднелся шрам, тянущийся от левого глаза вниз, к подбородку.

– Где же ты его спрятал, чертов ублюдок? – бормотал он.

Не найдя нужного, убийца бросился к столу. На нем лежали бумаги отца. В его руках блеснул ключ, которым он тут же открыл нижний ящик, где хранились амбарные книги и счета.

– Черт! – громко выругался мужчина.

В ярости он швырнул бумаги на пол. В ту же секунду в коридоре послышались голоса. Мужчина вздрогнул и замер. Когда все стихло, он осторожно приоткрыл дверь и выскользнул из комнаты.

Измотанный до предела, я догадывался, что мадам Лесневская уже давно меня ищет, но не находил в себе сил покинуть укрытие.

Свечи в канделябрах догорали, колеблющееся пламя отбрасывало на стены причудливые тени. Наконец, когда стало очевидно, что комната опустела, я перелез через подоконник и оказался внутри.

Александр лежал на полу. Немедленно бросившись к брату, я попытался его поднять, надеясь, что жизнь еще теплится в нем.

– Алекс! – тихо позвал я.

Ответом мне был остекленевший взгляд, направленный в пустоту.

Я отшатнулся, упав, не удержавшись на ногах, и меня тут же вырвало. На ладонях темнела липкая кровь. Стало невыносимо больно, горький комок подкатил к горлу.

– Алекс, клянусь, когда-нибудь я найду убийцу и отомщу! – прошептал я, вспомнив озорную улыбку брата.

Мы были похожи: густые темные волосы, прямой нос, упрямый подбородок. Но у Александра, в отличие от меня, были серо-зеленые глаза, такие же как у матери.

Я прижался мокрым от слез лицом к его руке, затем, пошатываясь, двинулся к двери.

Мне хотелось быстрее добраться до своей комнаты, закрыться в ней и долго-долго не выходить.

Дойдя до покоев брата, заметил полоску света и замер на пороге.

«А вдруг убийца внутри?» – мелькнула мысль.

Набравшись храбрости, я толкнул дверь, которая с тихим скрипом распахнулась. Комната была пуста. Казалось, Александр вышел ненадолго и через минуту-другую вернется.

Я вошел внутрь. Все здесь напоминало о нем: кресло, в котором я, свернувшись калачиком, слушал его рассказы о морских путешествиях и новых землях. Именно Алекс привил мне любовь к чтению и рисованию. Здесь впервые я подержал в руках пистоль.