На миг мелькнула мысль, что Дрейко решил предпринять решительные действия и спасти любимую от постылого брака, все-таки меня не связали, возможно, воздействовали магически или вкололи какое-то усыпляющее средство… Дрейко?

Но я не могла рисковать. Бороться в закрытом экипаже, в узком тесном пространстве, без оружия и с неизвестным противником опасно и глупо. Судя по всему, он уверен, что я не очнусь. Значит, нужно ждать и попробовать сбежать, покинув экипаж… Как же все-таки поступить?

Я представила себе убийцу, слепого убийцу с обветренным лицом и кровавым наростом на месте глаз, сидящего в локте от меня, томительно и даже чувственно проводящего рукой в одном волоске от покрывала, а в другой сжимающего нож… Снова захотелось закричать, сорвать ткань и вырваться наружу, ощущение всепоглощающей паники и удушья охватило меня. Еще секунда - и я бы поддалась, начала колотиться бы головой и руками, кричать что-то бессвязное, но на какой-то колдобине экипаж вдруг особо резко дернулся, и одуряющее оцепенение прошло само собой. Надо держаться, надо собраться изо всех сил, сосредоточиться. Как минимум выжить, как максимум – выяснить что-то о неведомых врагах, их целях и мотивах. Мое убийство лишь усложнит жизнь Агген, а потому…

Спустя три-четыре горсти песка меня начало укачивать и клонить в сон. Сколько еще я смогу продержаться, прежде чем засну, потеряю сознание от духоты и неподвижности?

***

Карета остановилась, когда я, совершенно измученная убаюкивающей тряской и тряпкой на лице, была готова провалиться в беспамятство. Хлопнула дверь, что-то выкрикнули гортанные низкие голоса, из чего я сделала нерадостный вывод, что похитителей как минимум двое. Скрипнула дверца экипажа, даже сквозь ткань я ощутила дуновение холодного ветра. Внезапно сильные и крепкие руки ухватились за мои ноги и резко потянули меня прочь, как мешок. Я постаралась расслабить мышцы и не вскрикнуть, со всего маха ударившись головой о ступени. Меня…волокли, как мешок, за ноги, не стараясь ни придерживать, ни удерживать, словно ничуть не сомневаясь в полной недееспособности похищенного тела. Дорога, по которой меня тащили, определенно была неровной, земляной и пыльной, попадались то камни, то кочки.

- Помоги, - отрывисто бросает мужской незнакомый голос. После этих слов меня подхватывают еще и под плечи и несут уже вдвоем. Тело ноет от многочисленных ушибов, голова гудит медным колоколом, но я изо всех сил стараюсь обмякнуть и не шевелиться, как полагается порядочному дисциплинированному трупу.

- Закопаем ее по-быстрому? – предлагает все тот же первый голос.

- Нет, – это был второй голос. Голос безглазого убийцы..? Я не была уверена. – Леди приказала иначе. Раздеть ее, одежду закопать или сжечь, а тело на алтарь в склеп.

- За каким небом ей это? – удивился первый голос.

- Это не наше дело. Раздевай маленькую тварь.

Они, наконец-то, сорвали с лица мешок, за веками вспыхнул розовый слепящий свет. Бесцеремонные шершавые пальцы попытались стянуть платье, потом, чертыхаясь, отстранились. Послышался треск разрываемой – или разрезаемой? – ткани, обнаженной кожей я ощутила воздух, бодрящий, прохладный и свежий, словно мы были в лесу.

- Красивая маста! – почти восхищенно произнес первый, которого я условно определила как «молодого», - Жаль, что ты не можешь ее увидеть, Сако…

- Тебе нравятся дохлые девки, Луто? – хмуро, но так же совершенно спокойно, словно обсуждая картину, а не мертвое тело, - спросил «старший».

- Мне нравятся красивые девки, Сако. А эта, хоть и дохлая, хоть и синяя…