И местный рынок уже не мог полностью поглотить все заморские товары, а торговать в Царьграде просто за серебро не так выгодно, как меняться на дорогие ткани, украшения и посуду. Следовало собрать караван в Хольмгард, а лучше ещё дальше – в Скирингсалл.

И не беда, что Ролло там, несомненно, ещё не забыли, такое не забывается, все вопросы можно решить через хольмгардских купцов или других ярлов. Однако в пустяковом, казалось, деле встретились неожиданные затруднения. Главный вопрос – от чьего имени договариваться с купцами-приказчиками.

Сам по себе Скол являлся просто поселением туземцев, и его боярская дума для князей Руси ничего не значила. Ну, не придумали ещё права народов на самоопределение. Про Ролло и его дружину всё сказано выше, помнили его не только в Скирингсалле и не одни лишь папы его жён, а Ольга просто вдова, невесть кем признанная и невесть что о себе возомнившая.

Между количеством викингов и числом городов в стране всё-таки есть зависимость, и для Гардарики викингов стало многовато. Вообще-то, общее поголовье стабилизировалось, установилось динамическое равновесие, остро стал ощущаться избыток викингов, претендующих на руководящие посты.

Часть из них, самые быстрые и сообразительные, сформировали род Рёрихов, а так же заказали написание и продвижение в аборигенских массах легенды об их «призвании» на Русь. Вообще-то, Русью в Хольмгарде, где легенда распространялась раньше всего, на сленге называлось сообщество купцов и воинов, в более поздние дикие времена прозванное «братвой». Но зачем потомкам такие тонкости? Русь она и в Африке Русь.

Вот эти Рёрихи и стали наводить на Руси порядок, которого, по легенде, до них не было. Первым делом они захватили контроль над Кай-ёвом, самым крупным поселением на великой реке после Хольмгарда. Мимо него было просто не проехать. И сразу стали придумывать номенклатуру Руси, из которой поселениям рекомендовались руководящие кадры для защиты от степняков и викингов, в номенклатуру не входящих.

Часто назначенцев местные не принимали сразу или позже «указывали путь», и Рёрихи, не смущаясь, предлагали следующих. Как-то реально навязывать руководителей в условиях воинской демократии у них долго не хватало сил. Иной раз их князю «указывали путь» и в Кай-ёве, где они так же просто предлагали другую кандидатуру из своего списка.

Со временем они добились того, что конунгам и ярлам, не входящим в список, ничего не светило. Они все стали нелегитимные. Вроде бы, порядок устаканился, однако нелегитимные лидеры принялись усердно работать над своей легитимацией, часто используя пошлый подкуп или даже подлый шантаж, и список стал угрожающе расти.

Список по мере возможностей пытались сокращать, однако на одного удалённого он упорно рос на одного-двух новых, а кардинальные методы могли привести к междоусобице и гибели всех. Вот тогда-то и обратили внимание заправилы Руси на поселения, где издавна угнездились несистемные и даже деструктивные элементы.

До поры их прямо не задевали. Допустим, мимо Кай-ёва не пройти, но ведь некоторым это и не нужно. Они выходили в великую реку из своих притоков южнее. И как на реке кому-то запретить идти следом за караваном? И на порогах воины никогда не были лишними.

Несистемных принялись исподволь выживать, всячески ущемлять и ограничивать. На рынки, например, не пускать, усиленно намекая населению, что руководство у них худое, и следует указать ему путь.

Однако нехватка княжеских кресел или избыток княжеских седалищ ощущались всё острее, княжеские дружины росли, а с ними вместе росли и княжеские аппетиты, и кое-где на местах количество проблем стало переходить в новое качество.