У каждой кровати на тумбах я заметил лампы с плафоном в виде трубки, крепящиеся на деревянных треногах.

– Это заклинательные свечи, адами. – Похоже, доктор следил за каждым движением моих глаз и старался пояснить всё, что вызывало во мне хоть какое-то недоумение.

Я не стал больше ничего разглядывать и посмотрел на здоровяка.

– Почему вы всё время называете меня «адами»? Моя фамилия… э… Нобу.

Чуть не сказал – Беннет, но вовремя остановился.

Мужчина сдвинул шапку-шлем на затылок и поцокал.

– Как же всё-таки вас сильно покусали, адами.

– Ну вот опять, – поморщился я.

Врач будто даже растерялся. Он захлопал маленькими глазками и ответил:

– Адами – это обращение к мужчинам. Эвен – к женщинам. Вот вы сказали, что ваша фамилия Нобу. Значит, обращаться к вам следует «адами Нобу». Это правило этикета. А я для вас «адами Фонтей». Ну а если в полной форме представляться, то меня зовут Филат Фонтей. Я маг-джадуг.

Я вскинул брови.

– Кто?

– Маг-джадуг, – терпеливо повторил врач, видимо, думая, что после укусов я не соображаю. – Это маг с врождённым даром к заклинательству. А вообще я владею магической сваркой. Это редкость.

Значит, передо мной сварщик, да ещё и врач.

Хреновое начало.

– У меня есть кое-что. – Мужчина полез в ближайшую тумбу и вынул оттуда огромную бутыль с мутной жидкостью. – Вот. Знакомьтесь. Моя пенная амброзия собственного приготовления. Похмелитесь.

– Похмелиться?.. – Я с сомнением уставился на бутыль.

Из той же тумбы здоровяк достал деревянную кружку, быстро откупорил бутыль зубами и плеснул жидкости в кружку. Шапка пены появилась мгновенно, как от шампанского, и полезла через края.

– Выпейте, и вам сразу станет лучше. По себе знаю. – Мужчина закивал, протягивая мне своё пойло. – Ну же, не стесняйтесь.

Я с опаской взял кружку. Тоже, кстати, немаленькую.

Принюхался.

От напитка несло кислым пивом, но в целом не так уж и противно.

Сделав глоток, я облизал губы и подал кружку обратно. Фонтей покачал головой, забрал напиток и в мгновение ока вылил его себе в глотку. Весь сразу. Потом причмокнул, вытер губы тыльной стороной ладони и смачно отрыгнул.

– Мою пенную амброзию жалует даже директор, а он большой привереда… только не говорите ему, что я так сказал. – Врач подал мне руку. – Вы готовы встать, адами? Вам нельзя опаздывать на церемонию вступления. Вы ведь читали правила?

– Правила… ну да… читал… – Я взялся за руку сварщика и поднялся с кровати.

– Только вам бы переодеть больничную пижаму. Костюм для церемонии ждёт вас за ширмой. Вон там. – Фонтей указал мне за спину.

Я обернулся и увидел большую зелёную ширму высотой почти до самого потолка.

– Это чтобы мои помощницы не подглядывали, – смущённо кашлянув, пояснил врач. – Знаете, за ними водится такой недостаток… но он нисколько не мешает лечению пациентов, уверяю вас. Никто пока не жаловался.

Вздохнув, я отправился за ширму.

Отличная подбирается компания. Ратник-неврастеничка с манией величия, врач-сварщик, медсёстры-вуайеристки. Кто тут ещё есть?

За ширмой меня действительно ждал костюм.

Куртка с мелкими пуговицами и стоячим воротником, майка, брюки на подтяжках и что-то вроде мокасин. Одежда походила на обычную, близкую к спортивной, только она была совершенно белого цвета, без каких-либо вставок, рисунков или нашивок.

Я быстро сбросил с себя пижаму и облачился в белую форму, но когда вышел из-за ширмы, врач тут же вернул меня обратно с возгласом изумления:

– Вы забыли надеть нейтральную перевязь! Нельзя ходить без перевязи по территории школы!

Вернувшись, я отыскал под брошенной пижамой ленту белого цвета. Похоже, это и была нейтральная перевязь.