***

– Рома, мы нашли Клещёва, ты был прав, он здесь. – В микронаушнике, вставленном в ухо Гаранина, прозвучал голос Ожогина. Отойдя подальше от стола, сервировкой которого он занимался уже полчаса, Роман прикоснулся к уху, включая микрофон. В его Гильдии уже давно пользовались подобными артефактами, ещё до его прихода туда, и это очень сильно облегчало жизнь во время таких вот сомнительных операций.

– Где? – тихо задал он вопрос, оглядываясь по сторонам. Прошло уже больше суток, как они находятся здесь, но воры пока не нашли способ пробраться в хранилище, и такая неопределённость начинала его нервировать.

– В саду. Маскируется под садовника, – хмыкнул Женя. – Я приставил к нему пару людей из новеньких, а то как-то подозрительно, что он один занимается кустами, не требующими в данный момент ухода.

– Восемь человек высшего звена фландрийской пятой Гильдии ошиваются рядом с ним. – В наушнике прозвучал голос одного из людей Гаранина. – Какие будут указания?

– Я должен знать всё, что он делает: с кем встречается, как часто бегает в туалет и сколько потом моет руки, вплоть до секунды, – Роман раздражённо провёл рукой по волосам. – Только аккуратно. Старайтесь не привлекать внимания.

Появление Клещёва было ожидаемым, хотя он до последнего надеялся, что «Феникс» всё же ни его отца, ни Клещёва не заинтересует. Но Роман никогда не был оптимистом и рассчитывал всегда только на худший исход. Тем более что вероятность в девяносто семь процентов, которую он вывел перед вылетом во Фландрию, говорила, что Клещёв и другие прихвостни отца попытаются выкрасть артефакт во время этой вечеринки.

– Да, мы помним, – немного помолчав, ответил Ожогин. – Что воры?

– Пока молчат, – ответил Роман. – Работаем дальше. Ну что ты делаешь, Артём! – он резко повернулся к одному из официантов, занимающихся расстановкой закусок. – Это устрицы, их нельзя класть рядом с кальмарами. Ну и что, что они фаршированы устрицами? Ты чем весь месяц занимался во Фландрии? Неужели за это время нельзя было выучить элементарные вещи? – и он отмахнулся от парня, пытающегося ему что-то объяснить.

– Да как она мне уже надоела! Почему она срывается только на меня?! – Гаранин резко развернулся, услышав знакомый девичий голос. Он не успел вовремя среагировать, когда Ванда влетела ему в грудь, опрокидывая на белоснежную форму стоявший на подносе бокал с красным вином.

– Вэн, можно как-нибудь поаккуратнее? – прошипел Рома, отстраняясь и встречаясь взглядом с Вишневецкой.

– Я не специально, – пробормотала она, опуская руку. Поднос выпал, ударившись о кафельный пол с громким звоном. Нахмурившись, Ванда приложила руку ко лбу и прикрыла глаза, делая шаг вперёд и практически заваливаясь на Романа. Он успел её подхватить и прижать к себе, чтобы она не упала.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил Рома, внимательно вглядываясь в её побледневшее лицо. – Вэн, что случилось?

– Всё нормально, просто голова закружилась, – она открыла глаза и посмотрела на Гаранина, вытирая выступивший на лбу холодный пот. Подобное с ней было впервые, и причин, по которым ей внезапно стало плохо, Ванда найти не могла. – Спала мало, наверное. Из меня эта распорядительница все соки уже выпила, – добавила она жалобно. К ним в это время подошёл Егор, отмахиваясь от чего-то говорившей ему официантки Алины, которая всё время крутилась рядом с Дубовым и Вандой. – Мне кажется, что других имён, кроме моего, эта стерва не запомнила и теперь шпыняет меня по любому поводу.

– Небольшая доля правды в твоих словах есть. Я даже не знаю, как выглядит наша распорядительница, если что, – проговорил Дубов. – С тобой всё в порядке?