Как будто что-то останавливало их от излишнего продвижения вглубь Серых пределов. Страшные сказки и подзабытые легенды все еще заставляли чужаков осторожничать, напоминали о прошлом. Незваные гости и сейчас старались не тревожить старый лес, словно чувствуя в нем не до конца уснувшую силу, и редко заходили дальше хорошо изведанного межлесья[1].

Многое еще оставалось скрытым под зелеными кронами. И каждый раз, когда доводилось на них пристально посмотреть, все равно появлялось чувство, что с деревьями что-то не так. Еще витал над ними аромат скрытой силы. Какой-то древней магии. Тщательно замаскированный привкус угрозы, старательно скрытый за дымом печных труб и восхитительным ароматом свежеиспеченных булочек… почти неуловимый и невесомый, но он все-таки был. Даже в городах, вдали от роскошного, почти нетронутого леса, восточную окраину которого бесстрашно облюбовали перворожденные.

Да, Проклятый лес больше никого не тревожил. Однако тот, кто отваживался зайти дальше знакомых с детства тропинок, переступить невидимую черту межлесья и нарушить покой старого леса, нередко исчезал в его бездонных недрах. А старожилы… особенно, из числа местных рейдеров… частенько поговаривали о странном зареве над деревьями в лунные ночи, о непонятных тенях, мелькающих в темноте. Невиданных доселе цветах, чей аромат способен свести с ума или вызвать чарующие видения. О громадных следах неизвестных зверей и гигантской паутине, перекрывающей небольшие ущелья.

Говорят, там видели огромных волков, способных становиться людьми. Великанских гиен и поистине страшных в своей мощи вепрей. Говорят, у Границы[2] до сих пор можно было наткнуться на громадных змеюк, чьи тела способны разрушить даже здание городской ратуши. А где-то там, далеко… за холмами и реками, оврагами и неодолимыми горами… в безвестности, за надежными зелеными стенами… все еще сохранились твари, о которых эльфы и по сей день говорят с содроганием. Самые совершенные хищники этих земель. Страшное наследие Изиара. Лучшие его убийцы. Неутомимые охотники, чутко ждущие приказа хозяина.

Говорят, именно там, в глубине, бьется настоящее сердце Проклятого леса – пугающе большое, крепко уснувшее, но не отнюдь не погибшее. А стерегут его покой громадные костяные кошки – знаменитые своей жестокостью, вечно голодные и поистине беспощадные хмеры…

От глубокомысленного созерцания дна собственной кружки Терга отвлек странный звук, подозрительно похожий на то, будто кто-то крутил на столе тяжелую монету. Долго так крутил. Настойчиво. Терпеливо.

Кр-р-р-рак… завертелся и упал на стол невидимый кругляш.

Кр-р-р-рак… закрутился и звякнул снова.

Кр-р-р-рак…

Поначалу Терг не обратил внимания, но теперь, когда ровный гул в помещении перестал быть монотонным и распался на отдельные голоса, в мысли ворвался грохот кастрюль и сковородок, а у побратимов закончилось вкусное пиво, этот звук стал слишком выбиваться из общего шума. И начал откровенно раздражать его чуткий слух.

Кр-р-р-ак…

Поморщившись, Терг оглядел ближайшие столы.

Где тут объявился надоедливый сосед?

Но нет, все вроде в порядке: купцы по-прежнему ведут степенную беседу, обсуждая цены, дороги, прибыли и товары. Охранники рядом с ними так же неторопливо насыщаются – ровно, неспешно, в запас, как опытные звери, знающие, что в следующий раз перекусить удастся не скоро. Руки держат на виду, оружие тут же, на лавке, прямо под ладонями; спины прямые, чуткие; чуть прищуренные глаза безостановочно шарят по залу. Вроде бы бесцельно, но на ищущий взгляд Терка немедленно холодеют и становятся напряженными. Правда, ненадолго, потому что сразу понимают, что он тут не по их душу.