Стрегон молча покачал головой: в Новых землях ему довелось появиться впервые, так что о грамарцах он раньше только слышал. А своими глазами увидел лишь сейчас, и, признаться, правда его поразила: хорош был конь, действительно хорош, хоть и злобен, как настоящий демон.

Громадный скакун, тем временем, перелетел через высокий плетень, гулко ударив по земле тяжелыми копытами. Затем проворно заозирался, словно выискивая возможных врагов. Наконец, рассмотрел подозрительно шумную толпу, всхрапнул и остановился, как вкопанный, уставившись на подавшихся в стороны людей, как на потенциальную добычу.

М-да-а… немудрено, что от него так шарахнулись: вряд ли среди присутствующих нашлись бы безумцы, рискнувшие приблизиться к такому зверю или попытавшиеся его приручить. Бешеный он. Как есть, бешеный. Странно, что низкорослый пацан смотрит без удивления и всякой опаски. Да еще и губы поджал, словно был чем-то недоволен.

– Опять сарай сломал? – неприязненно покосился юнец на отряхнувшегося зверя, а потом бесстрашно подошел и хлопнул по широкой морде. – Зараза! Я тебе сколько говорил, чтоб не ломился напрямик?! Думаешь, нас в следующий раз кто-нибудь пустит на ночь, если так и дальше будет продолжаться? А, Курш? Чего глаза прячешь, морда бесстыжая?!

Стрегон изумленно моргнул, когда грозный скакун действительно спрятал нос у хозяина под мышкой, а потом виновато вздохнул, будто сожалел о содеянном, но оправдывался тем, что просто не мог не торопиться, когда услышал знакомый свист.

– Еще раз такое увижу, на неделю дома запру, понял? – сурово пообещал пацан. Конь в ответ неразборчиво хрюкнул и, тряхнув длинной гривой, с готовностью подставил бок.

Под оторопевшими взглядами мальчишка умело пристроил под седлом свою палку. Сердито отмахнулся, когда жеребец возбужденно дохнул ему в затылок, будто поторапливал пуститься вскачь. Наконец малец проворно взлетел в седло, несмотря на внушительную высоту грамарца, и, поправив седельный мешок, повернул вороного на выход.

– Белик, постой! – донеслось из-за пышных кустов, и оттуда стремглав выбежала поразительно красивая девушка в длинном голубом сарафане. – Погоди! Не уезжай!

Мальчишка обернулся.

– Вот, – красавица торопливо протянула закутанный в белые тряпицы сверток. – Возьми в дорогу. Матушка сама пекла, для тебя старалась. С орехами, как ты любишь! Еще горячий!

Стрегон услышал, как ошарашено крякнул Торос, как одобрительно присвистнул Лакр, оценив и симпатичное личико, и стать, и стройную фигурку девчонки. С еще большим удивлением проследил, как неловко пацан подхватил любовно приготовленную снедь, так же неловко наклонился, позволив себя обнять. Но как-то очень уж поспешно выпутался.

– Спасибо, Лиска. И матушке твоей тоже – спасибо.

– Ты уж возвращайся, пожалуйста, – просительно улыбнулась девушка, медленно отступая и печально глядя на отводящего глаза паренька. – Она будет ждать. Да и отец тоже обрадуется. Береги себя, хорошо?

– Постараюсь, – буркнул он и, не желая затягивать, тут же сорвался с места.

Грамарец довольно рыкнул, черной стрелой пролетев мимо замерших в ступоре людей, вихрем вылетел в открытые ворота и, махнув роскошным хвостом, бесследно растворился вдали.

Стрегон немного помедлил, привыкая к мысли, что здорово недооценил необычного сопляка. А потом вздохнул и решительно выкинул его из головы: у них и без того хватало дел.

[1] Одна из богинь, почитаемых в соседней с Интарисом Ланнии

6. Глава 5

До нужного места они добрались быстро: солнце едва доползло до верхней точки небосвода, как перед молчаливыми всадниками раскинулись знаменитые Белые озера – бескрайняя, чистейшая лазурь. Воистину необъятная и действительно впечатляющая, потому что с высокого холма, на котором остановились побратимы, противоположный берег едва просматривался. А все остальное пространство было залито бездонной синью, которую не перепрыгнешь, не перелетишь и мимо которой не свернешь. Настоящее море.