– Занимаетесь допросом? – раздалось из-за спин.

– Если есть вопросы – можете задавать. Но имейте смелость поднять руку, встать и спросить, а не вопрошать из-за спин одногруппников, – пояснил. – Итак?

На последнем ряду вытянулась рука. Встал жилистый студиоз с длинной челкой, закрывающей глаза, и с вызовом повторил вопрос.

– Иными словами, принимаю ли я участие в пытках? Разбираю ли доносы? – скривил кровожадную улыбку Митар. – Да. Я имею полномочия принимать участие в допросах. Однако допрос и истязания – разные вещи. Разбором доносов занимаюсь крайне редко, когда предстоит подтвердить открытие дознания. Предпочитаю вести расследования и заниматься поимкой. Предвидя следующий вопрос, отвечу сразу: ценным донос оказывается лишь в одном случае из трехсот и более.

Поднялась еще рука. Встала коренастая девушка и язвительно поинтересовалась:

– Чем отличается одно от другого?

– Что именно? Допрос от истязания? Или один донос от другого? – отвечал Митар четко, грубовато, чтобы не вызывать двояких толкований и показать, что здесь лидер он. – Настоящий отступник тих, скрытен, старается не привлекать внимания. Чаще всего доносят анонимно, из зависти, когда успехи других приписывают не трудам и везучести, а колдовству. Кто, как не инквизиторы, знают это лучше других. Поэтому при поступлении доноса, человека вызывают на допрос, и в зависимости от его показаний, свидетельств, проверок и других данных, расследование продолжается или закрывается.

Если подозрения в отступничестве возрастают – в дело вступаю я. Но обычно разъезжаю по окраинам империи. Почему-то отступники полагают, что на выселках легче затеряться. Но это не так. Население окраин более подозрительное, осторожное и не любящее чужаков.

– Вы занимаетесь поимкой?

– Верно.

– Расскажите о последнем деле.

– Историю пострашнее или попроще?

– Мы боевые маги, – усмехнулись из зала.

– Отлично, тогда расскажу как раз про боевого мага.

Когда-то в этой самой аудитории, за одной из парт сидел боевой маг. С даром не ниже среднего. Гордость Ликонии. С намечающимся счастливым будущим и большими планами на жизнь. Отучился, отслужил на границе. Женился и стал поживать, детей растить. Счастливая семья всем на зависть. А затем в один прекрасный день он запирается в подвале и применяет «Пекло».

– Зачем? – послышались удивленные голоса.

– Городовой утверждал, что несчастный случай. Лампу маг разбил и сгорел. Никого не смутило, что погибший не бедствовал, светильник был магическим, каменный подвал полупустой, и он никак не мог обгореть до обугливания. Но семья погибшего настаивала на несчастном случае. Иметь в роду сумасшедшего боевого мага-самоубийцу никому не хочется. Однако история на этом не закончилась.

Едва отойдя от удара, вдова поспешила к нотариусу, чтобы вступить в наследство. И тут выяснилась неприятная новость: кроме долгов наследовать нечего, потому что имение заложено, и никаких накоплений не осталось.

Тогда вдова поменяла решение. Докажи она, что муж пострадал душевно из-за применения боевой магии во имя безопасности Ликонии, и ей будет положена отличная пенсия. Вот тут и вмешалась инквизиция, поскольку о магах больше самих магов знаем только мы, – Митар снисходительно улыбнулся. – В ходе расследования предстояло выяснить: долги ли стали причиной самоубийства? И самоубийство ли это было?

По банковским счетам установили: деньги погибший начал снимать за два лунья (месяца) до гибели. До этого лишь пополнял счета. А перед смертью, буквально за несколько дней заложил поместье и получил крупную сумму, которая бесследно исчезла. Куда погибший потратил впечатляющую сумму? – Митар видел, как студиозы пытаются вникнуть в причину гибели одного из них – боевого мага. Выдержал небольшую паузу и продолжил: – Я просмотрел выписки из банковских счетов и нашел, что погибший обращался к ювелиру и оплатил солидный счет. Навестил мастера, и тот подтвердил, что делал для заказчика несколько роскошных вещиц. Однако супруга погибшего их не получала. Тогда опросили знакомых и друзей почившего – тоже никто ничего подозрительного не видел, не слышал.