— Напротив, — она улыбается мне, сделав глоток приятного на вкус напитка. — Вас двоих вполне достаточно.

Она подступает ближе и с неприкрытым наслаждением вдыхает мой запах. Зрачки ее мгновенно расширяются, заполнив радужную оболочку. Делает плавное движение плечами, и ее платье сползает на пол.

— Прошу прощения у моей госпожи, — хмыкает Мелан и, ухватив Симону за волосы, тянет к себе, продолжая смотреть мне в глаза. — Но сейчас я слишком голоден, чтобы соблюдать этикет.

7. 7

Он впивается в губы вампирши голодным поцелуем и закрывает глаза. А я восторженно смотрю на них. Наблюдаю за тем, как, не прерывая поцелуя, мой защитник стягивает с Симоны платье, и оно мягким облаком ложится у ее ног. Как жадно он ласкает ее тело, изучает изгибы. Его руки скользят по ее бледной коже, не пропуская ни одного участка. Он задерживается в стратегических местах. А девушка стонет в его губы, когда он добирается до ее лобка и сжимает в ладони. Она уже готова, я в этом не сомневаюсь. Такого, как Мелан, невозможно не хотеть.

Мой темный защитник прерывает поцелуй и надавливает Симоне на плечи. Та сразу же понимает, что от нее требуется, и, смотря ему в глаза, опускается на колени. Когда я слышу, как звякает пряжка ремня, как шуршит ткань, подхожу ближе, чтобы рассмотреть получше. Вампирша стягивает с Мелана штаны до самого пола, и он переступает через них. Медленно, пуговица за пуговицей, расстегивает сюртук и небрежно бросает на пол, оставшись в одной рубашке. При этом смотрит на меня. А я на то, чем занята Симона, и при этом чувствую его взгляд на своем лице.

Жрица любви охватывает пальцами уже пробудившийся член. Проводит языком вдоль ствола и с удовольствием на лице обхватывает губами головку. Смакует так, словно это самое вкусное лакомство, которое ей довелось пробовать. И пропускает глубже в свой рот. При этом не спускает глаз с мужчины, которого ласкает. Я смотрю на нее, она на него, а он на меня. Идеальный треугольник. Вот если бы только во всей этой сладости не присутствовала капля горечи. Ведь я очень хочу ласкать его так же.

Убедившись в том, что все делает правильно, Симона закрывает глаза и погружает член Мелана глубже в свой рот. А я наконец нахожу в себе силы посмотреть в его глаза. Они у моего алехандра ярко-зеленые, с россыпью золотых вкраплений, которые кажутся песчинками в океане. Мне кажется, что я могу прикоснуться к хаосу в его глазах пальцами, и он будет сиять на моей коже, подобно пыльце цветов.

Мелан манит меня к себе рукой и пальцем в воздухе делает круговое движение. Я послушно подхожу и поворачиваюсь спиной. Чувствую, как умелые пальцы ослабляют шнуровку корсета, распутывают, чтобы освободить меня от платья. Он давно уже научился одевать и раздевать меня так, что нет даже необходимости в прислуге. Отец сперва недобро поглядывал на подобное поведение, но потом махнул рукой и смирился. Дело в том, что я редко кому могу позволить подобные манипуляции. Секс — пожалуйста, отдамся любому, кого выберет мой алехандр. А вот раздевать меня позволено только ему.

Мое облачение соскальзывает вниз с шорохом. Хочется прижаться к нему всем своим обнаженным телом. Но я останавливаю себя, глушу в себе этот порыв. Поворачиваюсь к защитнику лицом. Он рассматривает меня жадно, словно хочет того же. Глупенькая принцесса светлых фей хочет верить в сказку. Сказку о любви будущей королевы и ее телохранителя. Сказку о любви, которой нет в реальности. И никогда не будет.

Лицо Мелана расслабляется. Он становится прекрасным как никогда в те моменты, когда достигает пика наслаждения и его сознание падает во тьму, а тело извергает горячее семя. Вот как сейчас. Я ловлю каждую его эмоцию и жадно пью, как самый сладкий нектар. Словно не Симона, а я там, внизу, глотаю ту самую жидкость, которая дарует жизнь.