На улице вечер, судя по темноте в комнате.

Я вновь лежу под одеялом, но не в ночной рубахе, а в тех штанах и футболке. Откинув одеяло в сторону, подняла футболку и увидела свежие бинты. Значит, я была права, и рана действительно открылась.

– Сейчас твоему организму уже ничего не угрожает, – голос в комнате раздался так тихо, что я вздрогнула и стала вглядываться в темноту, чтобы понять, где сидит Генри.

Оказалось, что в конце комнаты есть кресло, которое я не заметила сразу. Там находится принц, который зажег свечку и поставил на стол.

Я накрылась одеялом обратно и чуть приподнялась на руках, мысленно прикидывая свои шансы. Их нет.

Мы с принцем стали глядеть друг другу в глаза, и при таком освещении его внешность стала ещё более хищной.

Генри встал, взял со стола стакан с водой и двинулся ко мне.

Я же подтянулась ещё выше и приняла положение полусидя.

– Выпей, – сказал он, когда подошел ко мне и протянул стакан.

Я отрицательно покачала головой, потому что говорить сложно из-за пересохшего горла. Нет уж, мне от него ничего не нужно.

– Агата, это обычная вода. Твоему организму сейчас нужно много воды, чтобы скорее восстановиться, – произнёс Генри, все ещё держа стакан.

Я не пошевелилась.

Принц убрал руку со стаканом и сказал:

– Хорошо. Полагаю, у тебя есть вопросы, можешь спрашивать все, что интересует. Но с пересохшим горлом это будет сложнее.

Я недовольно поджала губы, зная, что он прав и сама протянула к нему руку.

Уголки его губ дрогнули, и он отдал мне стакан с водой. Я жадно выпила ее всю и стала держать стакан в руках.

Генри присел на корточки возле моей кровати и, смотря мне в глаза, задал вопрос:

– Почему ты пыталась сбежать?

– Ты темный, – не стала скрывать я, ведь это и так очевидно, – если вспомнить все, что нам говорили и что я читала, то ты опасен. Особенно для таких, как я.

– Я не опасен для тебя, – заверил он.

– Почему я должна тебе верить?

– Если бы захотел, то ты уже была бы мертва.

– Тогда зачем ты спас меня? Чтобы использовать для каких-то своих целей? Не понимаю. Я не настолько хорошая видящая… вообще никакая, видения происходят сами собой и чтобы тебе от меня…

– Стоп, – не дал он договорить мне, когда я напряжённо стала сжимать стакан. Генри отрицательно покачал головой и встал с корточек, – я спас тебя не для каких-то целей, а спас, чтобы сохранить.

– Сохранить?

– Да. Если император узнает, кто ты, то может избавиться от тебя, Агата, – заявил Генри, а я даже рот от удивления приоткрыла.

– Император? Но зачем ему это?

– Я расскажу тебе одну историю, – он взял стул и поставил его в двух шагах от моей кровати, на который сел. – Вильфор, – странно, что Генри зовёт императора не отцом, а по имени, – всегда хотел все контролировать. Он боялся, что однажды его захотят свергнуть и опасался всех, кто мог представлять хоть какую-то угрозу, – Генри рассказывает все это таким голосом, словно преподаёт урок по истории. – Больше всего он ненавидел тёмных. Вильфор привык получать то, что захочет. Однажды он встретил мою мать и захотел ей обладать. Не думаю, что он любил ее когда-нибудь… Моя мать его точно не любила. Ее сердце было отдано другому, как раз тому, которого Вильфор больше всех ненавидел…

– Темному, – догадалась я.

– Да, но не просто темному, а их предводителю. Мать была простой смертной без какой-либо магии, но не из простой семьи. Знатной, которая только и хотела породниться с императорской семьей. В общем, они были против другого брака. Мать решила сбежать, – Генри прервал зрительный контакт и посмотрел куда-то в сторону, – тогда император отправил за ней небольшое войско, ведь он точно знал, куда и к кому она отправится. Вильфор поставил условие: или она выходит за него замуж, или он развяжет войну со всеми темными и не успокоится, пока их всех не истребит. Мать выбрала первый вариант, чтобы спасти их всех. Был назначен день свадьбы, накануне которой она узнала, что беременна от того человека, которого любила.