«Надо было бросить ее там».

- Фоля, заткнись, она и моя воспитанница тоже. - огрызнулся почему-то покрасневший Лавель.

- Вреш-шь, врешш-шь я знаю ты тайно сохнешь по ней и планы свои коварные строишь. – шипела книга на ухо. Терпение ректора уже кончалось. - Только если она и соизволила обратить на тебя внимание, то это еще не значит, что она в тебя влюблена, не задавайся. С чего ты взял, что люб ей?

- А ты с чего ТЫ взяла, что не люб? - разъярился ректор.

- Я не только магическая книга, я еще ее подруга и ее личный дневник! Она все секреты своего сердца в меня записывала, - гордо выдала Фоля и осеклась…

Глаза ректора жадно горели.

«Ее тайны», - пронеслось у него в голове. Вердикт измученной сомнениями души – «Хочу».

- «Это положит раз и на всегда конец всем сомненьям, мыслям и предположениям, что терзают меня».

«Взгляд, какой тяжёлый взгляд… - подумала книга.

Лавель стартанул первый, но Фоля успела отпрыгнуть. Ректор приземлился на пузо. Но тут же вскочил.

Мурлыка лениво открыла третий глаз зевнула, казав миру острые клыки, закинула на спину поклажу и поплелась в след за ненормальными попутчиками.

На горизонте возвышался столб дыма это поднималась пыль из-под быстро мелькающих членистоногих ножек магический фолианта. Книга, набрав крейсерскую скорость улепетывала от бегущего за ней Лавеля. Тяжелый топот сапог ректора нагонял болтливую дуэнью.

***

Мурлыка свернулась калачиком и попыталась засунуть голову глубже, себе под живот. Шум у костра стоял невообразимый: пыхтенье, клацанье зубов, вскрики, шипенье и рычанье мешало спать.

У костра боролись Лавель и книга. Ректор, схватив книгу за обложку пытался разжать ее и раскрыть, как створки у устрицы. Книга поддавалась на сантиметр, стараясь заманить пальцы ректора внутрь, потом упрямо захлопывалась обратно, стараясь при этом откусить их ректору. Мышцы на руках мага напряглись. Книга втянула ножки и хвост-закладку и тоже поднатужилась дрожа.

На корешке книги было написано название: «Обломись ректор!».

Бой был равный и честный. Оба драчуна были вредными и упорными. Время от времени они начинали драться, вокруг них поднималась пыль. Фоля вцеплялась в него зубами и начинала, рыча, как собака, драть его штаны и отщипывать клешнями куски кожи. Потом ректор опять ловил книгу и старался разжать ей пасть, он использовал все что подвернётся под руку: ложку, палку, сапог.

Книга не сдавалась.

Ректор тоже…

Утром проснувшаяся Мурлыка обнаружила ректора сидящего у потухшего костра. Искусанного, пыльного, в кровоподтеках. В руках у него безжизненно висела взъерошенная, с торчащими наперекосяк страницами, и свисающими клочками бумаги книга. На корешке ее виднелся заклеенный лейкопластырем крест-накрест разрыв.

Название на обложке гласило: ХХХХХ

Ректор, быстро пробегая глазами, что-то искал в книге нетерпеливо переворачивая страницы.

11. Часть 11

Лавель перебросил поводья на спину к мурлыке и одним махом запрыгнул в седло, кошка присела на задние лапы.

Пришибленная книга висела вниз головой привязанная к седлу. Злой ректор туго примотал ее хвост-закладку к луке.

- Обманула, дрянь, - ругался про себя Равен.

- Не обманывала, - простонала книга, – не виноватая я, что она чарами страницы склеила, чтобы никто не читал.

- Оправдывайся мне еще! – кипятился маг, прикручивая поклажу к седлу.

- И почему именно от нее столько проблем? Посажу под домашний арест. Навечно! - каблуки сапог врезались кошке в ребра, Мурлыка взяла с места в галоп. Лавель закрыл глаза и прислушался. Вот опять. Ее магия грохотала, как гром. Теперь это была не легкое дрожание струны, а полноценные титанические раскаты.