Она сразу поправляет себя, а я еще больше сникаю, ведь я очень хорошо понимаю, что он хороший, сильный и вообще самый лучший. И не мой.

Мы разговариваемся о всякой всячине, и моя лучшая в мире тетя достает купленный для меня…сухой шампунь, гель для укладки бровей, несколько кремов для губ «экстра-увлажнение». От счастья я практически кричу, потому что это именно то, что было так мне необходимо, но я все забывала попросить маму привезти.

—Блиииин, спасибо!

—Да не за что. Я ж знаю, что купаться тебе сейчас нельзя, а красивой быть хочется.

—Очень надо, — поправляю ее «хочется», ведь мне не просто хочется, МНЕ НИКАК без этого.

Яна улыбается, мнется и кусает губы. Я слегка касаюсь ее холодных рук и вопросительно посматриваю. Уж слишком хорошо знаю девушку, чтобы идти нахрапом. Ей надо немного успокоиться, и сама расскажет, а в том, что рассказывать есть что, у меня сомнений нет.

Проходит минут пять, дрожание рук прекращается. Слегка поплывший от наступающих слез взгляд останавливается на мне, а потом она тихо шепчет:

—Я беременна, срок четыре недели.

Воу. Ну надо же, какое счастье! Она будет прекрасной матерью, а кто-станет дедушкой в очередной раз! Я улыбаюсь и тянусь с обнимашками к своей нежной девочке, но радости в ответ не получаю. Это плохо, что могло случиться?

—Поздравляю, Янчик, а Богдан что?

Богдан Исаев — это смертник, как окрестил его мой отец. Я думала, что он его просто уничтожит, но нет…жив и здоров, женат на Яне Беловой. Она, кстати, взяла двойную фамилию, и это немного смягчило моего дедушку. Он до последнего отказывался верить, что его дочь выросла и в двадцать лет выходит замуж за спецназовца. Вот это завоевание было, я за них болела так, будто бы это мои отношения. А уж как я пыталась вразумить отца, а потом и деда…Мне медаль положена. Где она?

Яна мнется сильнее…опускает взгляд и, кажется, сейчас начинают дрожать даже плечи.

—Я ему не сказала. Он на связь не выходит.

Понятно. С его работой это совершенно нормально, но каждый раз у Яны как в первый.

—Ян, ну не в первый же раз такое. Сколько не выходит? — моя рука нежно порхает по непослушным кудрям, перебирает и пропускает их сквозь пальцы.

—Неделю уже. Я не знаю, как себе найти место, — всхлипывает, на что я сжимаю ее сильнее в объятиях. У меня внутри все холодеет, потому что так не хочется видеть ее разбитой, еще и в таком прекрасном положении. —А если что-то случилось? А если…

—Никаких если! Все хорошо, просто пока не может выйти на связь! Поезжай к нам! Папа будет только рад! Или к деду с Машей, он так вообще на седьмое небо поднимется. Скучает по тебе сильно…Но плакать нельзя. Если бы что-то случилось, тебе бы точно сказали! Все хорошо, Янчик, не нервничай. Тебе нельзя…— я скопом вываливаю все самые нужные слова утешения, внутри же абсолютно уверена, что паниковать незачем.

Она поднимает на меня печальный взгляд и стирает ладошкой набежавшие слезы. Сердце кровью обливается, когда мой взгляд следит за дрожащими пальчиками, что перебирают лямку сумки.

—Я к папе с мамой поеду… Спасибо, Свет. Обещай быть крестной.

—Конечно! Я очень хочу, — сама не замечаю, как по щеке скатываются слезы счастья.

ИСТОРИЯ ПРО ЯНУ БЕЛОВУ И ЕЕ НАГЛОГО СПЕЦНАЗОВЦА УЖЕ НА САЙТЕ

ДОЧЬ МЭРА https://litnet.com/ru/reader/doch-mera-b432724?c=4863198

Он - боец спецназа, был ранен во время выполнения боевого задания.
Она - студент-медик, напросившаяся на практику в военный госпиталь.
Он балованный женским вниманием, а она - домашняя девочка и любимая дочка отца. Между ними так много "но"...и так много "если". И только редкая группа крови одна на двоих...