У самого по коже проходится легкий холод от всей фразы. Я был наслышан. Очень.

ИСТОРИЯ МЭРА И ЕГО НЕЖНОЙ ДЕВОЧКИ https://litnet.com/ru/book/v-okovah-ego-vlasti-b409314

ИСТОРИЯ РУСТАМА И ЕГО ВАСИЛИСЫ ГРИГОРЬЕВНЫ https://litnet.com/ru/book/uchilka-i-mazhor-b384710

12. Глава 12

СВЕТА

Теперь я нахожусь под постоянным контролем. Если раньше это просто звучало так, то сейчас — это реальность. У меня новый телефон, буквально, новый номер, ко мне никого не пускают: ни друзей, ни подруг. Только родственников, ко мне приходит дедушка, мама и папа, и многочисленные сестры/братья. В целом, нескучно! А рядом со мной всегда Женя. Слабость в теле не позволяет делать какие-то примитивные вещи, хоть очень хочется. Например, просто расчесаться, но было бы лучше хоть голову помыть. В таком виде при мужчине…Нет, мама рвалась лежать со мной, ее еле откачали после всех событий, но папа уперся рогом и вынес ее из больницы на руках. В этот раз я ему очень благодарна за такую решительную позицию. Я не хотела, чтобы моя мамочка доводила себя до истощения.

Я принимаю горизонтальное положение на кровати и сдавленно выдыхаю, ощущая, как голова продолжает вращаться. Женя, до этого говоривший по телефону с отцом, оборачивается и сразу подходит ко мне, аккуратно цепляя мои руки в свои стальные оковы.

—Босс, наберу позже, — телефон падает на мою кровать.

—Жень, не надо, я справлюсь сама, ну что ты в самом деле…— пытаюсь отказаться от помощи, потому что ощущать его прикосновения сравнимо с очередной пыткой. Он наклоняется, слегка приподнимает мой подбородок и внимательно рассматривает лицо. А затем безапелляционно заявляет:

—Свет, ты слаба, я тут для того, чтобы тебе было спокойно и легко. Ты хочешь в обморок упасть? Скажи, что надо сделать, и я это сделаю.

Он с такой нежностью касается моего лица, что я вообще забываю о первоначальном желании. Все смешивается, а внутри еще и скручивается узлом. Боже. Эти глаза. Облизав потрескавшиеся губы, я отвожу взгляд. Меня снова бросает в пот, и он липкой пленкой оседает на коже.

—Я покупаться хочу, — прошу севшим голосом, все еще чувствуя боль в горле. Я тут уже три дня, а кажется, что вечность. Когда мне станет легче?

—Тебе нельзя. Только умываться, ты врача слышала? — грубо обрубает меня Женя и выпускает мои руки из своих. Лучше бы он вот так и держал меня, когда отказывает, было бы в разы проще принять отрицательный ответ. Врачи вообще любят трындеть по делу и без дела, что мне теперь? Перед мужчиной, которого я люблю, в таком виде сидеть? Набираюсь смелости и поднимаю уставший взгляд на мужчину, силясь произнести:

—Жень, от меня воняет.

Темные брови плывут вверх, а затем я слышу такое же уверенное:

—Ты прекрасно выглядишь. И от тебя не воняет, а пахнет ванилью.

Я застываю, а Женя все так же смотрит на меня. На какое-то мгновение мне кажется, что он врет, вот только у меня и правда молочко для умывания с запахом ванили. Мама привезла половину моей ванной комнаты, но забыла сухой шампунь. Не знаю, что сейчас пишется на лице, но мой телохранитель отходит от меня как от прокаженной. Я неосознанно опускаю лицо и вдыхаю свой аромат. Вроде не воняет, но я могла снюхаться.

Прекрасно выглядишь. Пахнет ванилью.

Дура! Он, конечно, же мог услышать твой запах. Если ты в большинстве своем повисаешь на нем, пока идешь к уборной. Благо она в палате, или не благо?

Откидывая ненужные мысли, я все равно встаю, а Женя моментально оказывается возле меня и подхватывает двумя руками за талию. Слегка надавливает, притягивая к своей груди. У меня воздух выкачивается из легких, и есть одно вполне себе разумное и логичное желание: положить руки ему на грудь, чтобы ощутить перекатывающиеся мышцы под тонкой тканью футболки. Глазами гуляю по темной поросли волос, скатываюсь чуть ниже и слежу за пульсирующей венкой на предплечье.