– Ты сам, кажется, сказал, – отплевываюсь от крови и смотрю на мужика, – что тебе плевать с кем драться.

– Ты не такой простой гонщик, как они! – шипит он.

– Открою секрет, я вообще не гонщик, – криво усмехаюсь и поворачиваюсь к нему спиной, услышав в эту самую спину массу матерных ругательств.

Главный сказал свое слово, бой выигран так что пора валить.

Пытаюсь кое-как отдышаться, поднимаю с земли свою куртку, отряхиваю и осторожно надеваю. Слизываю с губ кровь и пока еще не до конца понимаю суммарный ущерб, нанесенный бугаем, ведь адреналин сглаживает углы.

– Ты в норме? – поворачиваюсь на голос Лекса. – Ничего не сломал тебе?

Ему бы о себе подумать, нос распух. Для него это должно стать трагедией, как баб теперь снимать...

– Терпимо, – киваю я и смотрю на Стасю.

Молча стоит, сжимает в руках ключ от байка, глазищи огромные испуганные, губы поджаты, бровки домиком… Ой, да неужели это чувство вины?

– Валим отсюда, – говорю я и киваю девушке в сторону, где оставил машину. – На байке ехать можешь? – спрашиваю у нее и та кивает. – Едешь за мной.

Снова кивок. Хоть бы спасибо что ли сказала… Нет, блин, молчит.

– Встретимся на треке, – салютует Лекс девчонке, а мне лишь дарит виноватый взгляд.

Завтра надо будет тоже выловить его на треке и напихать, чтоб девку не заманивал на всякие тусовки ночные.

Пропускаю Стасю вперед и иду следом. Пробираемся сквозь толпу к ее мотоциклу, где она надевает шлем, садится и подъезжает к моей машине, припаркованной вдали от общей тусовки.

– Едешь домой, четко за мной, ясно? – обращаюсь к ней я. – И без выкрутасов!

– Да поняла я! – кричит она и в ее голосе слышится плаксивая интонация.

Нужный эффект достигнут что ли? И это все, что было нужно сделать? Как-то подозрительно просто…

Открываю дверь машины и из салона пулей вылетает Дебби. Рычит, лает на меня и бросается к ногам своей хозяйки.

– Ты привез Дебби?! – подняв стекло шлема, спрашивает Стася. – Зачем?!

– За спросом, – огрызаюсь я. – Она никого не послушала и увязалась со мной. Давай, загоняй свое мохнатое чудовище в тачку и поехали, пока у меня башка не разболелась!

– Сейчас, – растерянно отвечает Стася и манит собаку к машине.

Махнув рукой, сажусь на водительское сиденье, захлопываю дверь и... поток мата сам собой вырывается изо рта.

– Вот жеж дрянь! – возмущенно кричу я, осматривая изодранные в клочья сиденья. – Сучка шерстяная! – бью по рулю и шиплю от боли, потому как адреналин утих и места, куда попадали кулаки-молоты байкера, наливаются синяками и начинают неприятно ныть.

Поролон валяется повсюду, даже задние сиденья не уцелели. Видимо овчарка драла кресла с извращенным садизмом, представляя меня на их месте. Даже на оплетке руля остались следы ее зубов.

Господи, дай мне сил, пожалуйста… И денег на ремонт!

К счастью, до дома добираемся без эксцессов. Стася едет за мной, вижу свет фар ее мотоцикла в зеркале заднего вида, а мохнатая паскуда сидит рядом и недовольно сопит, сверлит взглядом. Как будто не мне причинили ущерб, а ей!

Голова гудит, руки болят, грудину давит – кажется завтра я буду чувствовать себя, как рухлядь.

Заходим в подъезд, лифт не работает… какая прелесть! Кое-как поднимаюсь по лестнице, предварительно пропустив вперед девчонку с собакой. Хоть какой-то эстетический кайф за весь день – посмотреть на Стаськину задницу и представить, как бы я…

– Стася, наконец-то! – как только ступаем на нашу площадку, распахивается дверь квартиры Авдеева и мужик выходит навстречу. – Что с лицом?! – ошарашенно спрашивает он, глядя на меня.