– Какие условия, о чем речь вообще?! – повышает голос Сема.

– Она проиграла гонку. Пусть отдает байк или дерется на квадрате, – говорит Калаш и, усмехнувшись, добавляет: – Либо задницей своей расплачивается.

Из груди вырывается невнятный писк возмущения, но его мгновенно продавливает чувство страха.

Страха из-за всего происходящего и того, что случится после.

Ясное дело, что Семен сейчас заберет у меня ключи, которые я и так готова бросить в рожу Калашу, мы оставим байк этим уродам и парень отвезет меня домой. Сдаст дяде, позвонит папе, а может быть даже сразу отвезет в аэропорт и посадит в отцовский чартер. Иного исхода просто быть не может.

Однако, это не меняет моего отношения к ситуации: особые правила всегда оглашают перед гонкой и дают варианты, а не просто “отдай”. В Германии все всегда решалось мирным путем, без явной агрессии и драк, а уж тем более без угрозы оружием!

– Часики тикают, что решаем, девочка? – давит главный, явно уставший от нашего общества и происходящего.

Откашливаюсь, стараюсь собрать всю свою волю в кулак, чтобы ответить, но в разговор снова влезает Семен:

– Байк можно отыграть потом?

– Нет, так это не работает, – ухмыляется Калаш. – Ее единственный шанс его забрать – сейчас. Выйти на квадрат и простоять со мной в драке три минуты.

– Не очень-то честно получается, – говорит Сема, – здоровенный мужик против хрупкой девочки. Я согласен выйти вместо нее. Такой вариант пойдет?

Что?! Зачем?! Вернее… Зачем ему это?! Я же даже не просила помощи и все что сейчас хочу – уйти из этого места и больше никогда не возвращаться!

– А ты кто такой вообще, чтобы правила менять?! – огрызается мой соперник, выступая вперед.

Сема чуть поворачивает голову в мою сторону и, поймав мой недоумевающий взгляд, как-то странно ухмыляется.

– Я всего лишь тот, кто ее защищает, – уверенно отвечает он.

Хорошо, что не сказал “телохранитель”, а то это вызвало бы новый виток допросов и идиотизма.

– Ебырь, короче, – отмахивается Калаш и переглядывается с главным. – Ты хлюпик, так что мне плевать кого я завалю на квадрате. Мелкую бабенку или ее парня выпендрежника. Проиграет – оставляешь байк мне без выкрутасов, а то пожалеешь, – обращается ко мне мужик и проводит пальцем по своей до сих пор красной щеке, после моего удара.

– Куда идти и какие правила боя? – спрашивает Сема и я с силой сжимаю его плечо.

Калаш разворачивается и направляется в центр крытого участка склада, большая часть присутствующих здесь людей идут за ним и Семен тоже.

– Стой! – осипшим голосом кричу я и дергаю парня за руку. После пережитого шока слова даются с трудом и для меня это совершенно нетипично. – Не надо, просто давай уйдем! Я не просила впрягаться, все, поехали, мне плевать на Пепел!

Вместо ответа, телохранитель резко разворачивается ко мне лицом и достаточно грубо отцепляет мои пальцы от своего плеча. С презрением отталкивает мою руку и шипит в лицо:

– Я делаю это не для тебя. А для себя.

– Что? – не понимаю я. – Зачем?! Просто уедем и...

– Затем, чтобы вернуть твоему папаше весь комплект маленькой стервы, включая ее аксессуары и подарочную упаковку! – бросает он, прожигая гневным взглядом, и кивает Лексу, стоящему за моей спиной. – Присмотри!

После этого он просто идет следом за байкерами, по дороге снимая свою куртку. В душе что-то переворачивается и в горле снова появляется отвратительный комок. То ли из-за сказанных им слов, то ли это накрывает отходняк из-за проклятой гонки…

10. Глава 10. Три минуты бесконечности

Сэм

Уже на подъезде к адресу с карты, я понял что девушка вляпалась. Чем ближе подъезжал, тем сильнее начинала метаться и крутиться на кресле Дебби, как-то странно поскуливая. Ускорился, буквально вдавил педаль в пол, и ничуть не жалею, что решил поторопиться. Буквально перед длинным носом овчарки захлопнул дверцу машины и оставил ее, яростно лающую, в салоне.