— Её отец запретил проводить генетическую экспертизу, устроил скандал, дело замяли. — глухо отзывается Паша. — Диану похоронили в закрытом гробу, ее мать слегла и до сих пор не оправилась от горя. Она не встаёт с постели, у нее случился повторный инфаркт с осложнениями, в общем…

Он рубанул рукой воздух, и смотрит на меня.

— Вы с ней почти одно лицо… — тише добавляет, и от этих слов меня колотит еще сильнее.

Подмосковье

— Юлиана! Юля, ты где?

Сидевшая на лоджии девушка вздрогнула от донесшегося из глубины особняка оклика, и повернула голову на звук шагов. Широкоплечий мужчина приближался к ней размашистой, уверенной походкой, и она невольно сжалась. На нем был домашний спортивный костюм, короткие волосы блестели от воды, а в серых глазах читалось беспокойство.

— Пойдём в дом, здесь холодно. — властно накинул он ей на плечи плед, сдернув тот с диванчика.

Потянул Юлю за руку, и она поднялась, с неохотой шагнула к нему. Его ладонь легла на её плечо, от мужчины остро пахло лекарствами, и она сморщила носик. Надо же, как ушла в собственные мысли, что даже не заметила, как муж отлучался в свою лабораторию.

Муж… Почему-то это слово, вернее, само определение, никак не вязалось у Юлианы именно с Виктором. Машинально подняв правую руку на уровне лица, она пристально всмотрелась в обручальное кольцо.

На внутренней стороне имелась гравировка «моей любимой в день помолвки». Но Юля не могла отделаться от ощущения, что это предназначалось не ей, а живет она чужой жизнью. И имя это редкое, Юлиана, тоже было ей чуждо.

— Где ты был? — требовательно спросила, дернув Витю за рукав олимпийки.

Взгляд ее, волнованный, полный подозрения, он встретил спокойно, улыбнулся, и привлек девушку к груди. Большие ладони начали ласково поглаживать ее по спине, даря не умиротворение, но еще больше вызывая сомнения.

— Немного прогулялся, сделал пробежку, — перечислил Виктор, словно объясняясь с маленьким ребенком, — потом заглянул в лабораторию, проверил, как идет процесс.

— Это безумие. — вздохнула Юля, убрав за ухо иссиня — черную прядь. — ты не сможешь создать препарат для восстановления памяти.

— Смогу, — просто сказал врач, и взял ее лицо в руки. — а ты должна верить в меня, любимая. Твоя поддержка дает мне стимул. Вот увидишь, у нас всё получится, я сумею вернуть тебе память, и мы будем счастливы.

— как раньше? — апатично поинтересовалась красавица, снова тщетно пытаясь встряхнуть в голове хоть какие-то обрывки воспоминаний. — мы были счастливы до аварии, Витя?

Он явно стушевался, отошел, сунул руки в карманы штанов. Переступил с пяток на носки.

— Ты голодна? Давай разогреем ужин, откроем бутылку вина, твоего любимого, и посидим вдвоем?

— Как будто тут есть еще кто-то, — горько усмехнулась Юлиана, встав у большого окна.

Этот дом, выстроенный у самой кромки живописного леса, был ей чужим. Выходить одна и бродить по окрестностям она боялась, Виктор не раз предупреждал, что поблизости нет никого из людей, а волки вполне способны выйти из чащи и напугать её. Но она чувствовала, муж что-то недоговаривает. Во всех его словах и недомолвках была скрытая ложь, а девушка не могла ухватить за нужную ниточку.

Она закрыла глаза, позволив Виктору обнять её сзади, и досчитала до пятидесяти, как учила психолог. Легче не стало, мысли продолжали метаться, наскакивать друг на друга, но ни капли воспоминаний не мелькнуло среди этой дикой какофонии. Юля глубоко вдохнула.

— А дети? — тихо спросила она, накрыв пальцы Вити на своем животе. — почему у нас нет детей?