Кира вопросительно смотрела на Эмилию, желая узнать, что это за мужчина у них на кухне. Младшая, со свойственной ей прямолинейностью вполголоса ответила:

- Это тот чувак, которого мама облила вином, - не стесняясь употреблять дворовый сленг и что её возможно слышат. - Наверняка мама с ним так носится, чтобы он не подал иск за причиненный ущерб своим вещам, - заявила с полной уверенностью.

Тома чуть на месте не провалилась, услышав такое умозаключение своей младшей дочери и вводящей в заблуждение сестру. Алекс сначала был тоже ошарашен, но потом вдруг резко расхохотался. Все ещё смеясь, поманил рукой девочек на кухню, сконфуженных и побледневших. Тома ждала что последует с замиранием сердца.

- Так юные леди, хочу внести ясность, - и выразительно оглядел присутствующих. - Я не чувак, во-первых. Во-вторых - никогда бы не поступил низко, связавшись с судом по такой мелочи, а, в-третьих, чтобы вы знали, ухаживаю за вашей мамой. Она мне очень нравится и на будущее нам лучше подружиться сейчас и прийти к максимальному взаимопониманию. Я ясно изложил свою позицию?

Девочки только и могли, что закивать головами, пробормотали извинения и поспешили из комнаты.

Они остались одни. Сидели друг напротив друга, попивая горячий сладкий кофе. Слова не шли. Они общались одними лишь глазами. Алекс так пронзительно всматривался в черты женщины, сидящей напротив, что она начала волноваться. Как мог этот мужчина так сильно на неё воздействовать на расстоянии, касаясь только взглядом? Теперь она оценила всю долю его магнетизма, совсем не хотелось противиться своим чувствам и отдаться воле страсти и будь что будет.

- Ты не можешь себе представить, как я хочу тебя, - страстно прошептал он. - С первого момента, когда я ещё не видел твоего лица, я понял, что ты мне нужна.

Тома улыбнулась, вспомнив знакомство, опустила взгляд и ждала, что он скажет дальше.

- Тома, ответь мне, - схватив крепко за руку, потребовал. - Ты будешь со мной?

И лицо его напряженно застыло в ожидании ответа. Эти три слова несли не просто физическое кратковременное желание, а некую внутреннюю жажду, постоянную потребность в ней целиком.

- Да, Алекс, я буду с тобой, - с придыханием ответила Тамара.

Он облегчённо вздохнул и довольно улыбнулся.

- Когда?

- Мы можем увидеться на выходных. Раньше никак. Прости…

- Я понимаю. Только помни, что в воскресенье вечером я уезжаю.

Он пожалел, когда напомнил, что у них остались считанные дни. Но не желал вспоминать о разлуке до момента её наступления.

- В пятницу.

- Хорошо. Я буду с нетерпением ждать.

Он нагнулся и схватив за руку, ущипнул губами её запястье, посылая токи желания по венам. Тамара застонала и попыталась отнять ладошку. Алекс хмыкнул, радуясь производимым впечатлением. Так незаметно, но настойчиво он приблизился к её устам. У его поцелуя чувствовался вкус сигарет и кофе. Вкус любовного томления, жажды и что удивительно, её капитуляции. Тома подалась навстречу его пылу, найдя такое упоение, о котором уже давно забыла. Их уста то сливались, то размыкались, давая передышку. Алекс оторвался от сладости губ и уткнулся в шею, вдыхая аромат ее духов и ее собственный. Тома схватила его за голову и крепко прижав к себе, прошептала:

- Мы должны остановиться.

Хотя всё её существо говорило об обратном.

Он кивнул, нехотя отрываясь. Выпрямился и жадно глядя в глаза, с хрипотцой произнёс:

- Я должен идти, иначе я не дождусь пятницы. Не провожай меня, я найду дорогу сам. Отдыхай. Я позвоню тебе, - и поднявшись из-за стола, вышел из комнаты.