– Я бы не хотел, чтобы вы появлялись в Оксфорде.

– Я бы тоже не хотел этого, – сказал Исидро. – Кем бы ни оказался убийца, я не выведу его на вашу леди. Снимите в этом городе комнату, и я вас найду. Для тех, кто охотится в ночи, это не проблема. Хорошенько запомните это – хотя бы на тот случай, если, найдя убийцу, вы решите заключить с ним союз.

– Я запомню, – тихо заверил его Эшер. – Но и вы запомните: если вы или ваши друзья-вампиры меня убьют, то проблемы у вас так или иначе возникнут. А если вы будете играть нечестно, скажем, попытаетесь взять заложников – у вас возникнут проблемы куда более серьезные. Если вы меня убьете, вам придется искать кого-нибудь другого. А если нет, то вы в руках у меня, а я у вас. Я-то теперь знаю о вашем существовании…

– А кто вам поверит?

– Это несущественно, – сказал Эшер. – Главное, что знаю я.

– Как бы ты исследовала частную жизнь женщины, живущей убийствами последние сто пятьдесят лет?

Лидия Эшер помедлила, держа в руках завернутые в носовой платок фрагменты костей, затем понимающе кивнула. Длинные рыжие волосы падали на ткань ночной сорочки, туманный серый день отражался в стеклах очков. Все-таки Лидия скорее напоминала нескладную тоненькую школьницу, нежели доктора. Эшер вытянул ноги в домашних шлепанцах и пристроил их на спинку кровати.

– Она должна была приобрести сотни потенциальных врагов.

– Я бы сказала, тысячи, – поправила Лидия после недолгих мысленных подсчетов. – Около пятидесяти тысяч, если она убивала каждую ночь. Триста шестьдесят пять на сто пятьдесят…

– Вычти периоды, когда она сидела на диете. – Усы Эшера вздернулись в улыбке, но Лидия заметила, что глаза его при этом не повеселели.

Внизу раздавались еле слышные шаги – Элен обходила комнаты, гася газовые рожки. Краем уха Лидия улавливала приглушенный грохот посуды, свидетельствующий о том, что завтрак уже готовится.

Когда все они очнулись от таинственного сна холодной ночью, Элен пыталась настаивать на ужине, но Лидия отправила всех в постель. Меньше всего ей хотелось бы иметь дело с разыгравшимся воображением горничной, истерикой кухарки и чудовищной восприимчивостью девчушки, не говоря уже о том, что и сама она была растеряна. Что Джеймс заходил домой, Лидия установила, исходя из того факта, что огонь был разожжен. Однако зачем он разобрал свой револьвер и оставил на конторке нож, который он прятал в ботинке, полагая, что Лидия об этом не знает, – этого она постичь не могла. Остаток ночи Лидия провела, копаясь в медицинских журналах (в ящике под кроватью их у нее была целая кипа, поскольку в книжные шкафы они не вмещались), выискивая описания подобных случаев и отмечая статьи, подводящие научную основу под легенду о спящей красавице. Под утро вздремнула среди раскрытых номеров «Ланцета», но сновидения ее были тревожны, и она то и дело просыпалась, ожидая увидеть посреди комнаты стройного молчаливого незнакомца…

– Я так не думаю, – сказала она мужу и, отбросив облако нарукавных кружев сорочки, поправила очки. – Как это вампир может сесть на диету? Кровь не содержит жиров.

Скрывая улыбку, Эшер склонил лицо над чашкой кофе. Лидия пребывала в сосредоточенной задумчивости. Затем развернула носовой платок и принялась изучать у светлеющего окна два найденных Джеймсом позвонка. Третий и четвертый шейные, сильно обожженные и странно деформированные, но, как и предупреждал Джеймс, царапина на кости была хорошо различима.

– Видимо, ткани восстанавливаются у них по-другому, – продолжила она, смачивая палец, чтобы стереть сажу с позвонка, – если ожоги дона Симона не заживали в течение нескольких лет. Хотелось бы знать, чем вызвана такая реакция. Хотя существуют описания спонтанного сгорания обычных людей, если это, конечно, были люди. Ты осмотрел обивку гроба? Она тоже выгорела?