— Поняла, — киваю, а у самой мурашки по коже.

Сотрудники полиции подходят к нам, и мы тут же выходим.

— Пройдемте, вы можете остаться тут, — обращается он к боссу. А я не могу этого позволить, хватаю начальника за руку и прижимаюсь.

— Нет. Он мой будущий муж. Я это... Без него не пойду, — а затем смотрю на босса и меня не фигово так пробивает. Словно двести двадцать по венам. Перевожу взгляд на сотрудников и они согласно зовут нас внутрь.

Усмехаются еще.

— Я понимаю, что это все из-за стресса. Но у нас есть протоколы и мы должны следовать им, — говорит один моему боссу, а он крепко держит меня за руку, как маленькую девочку.

— Я сам сглупил. Признаю. Но уверен, что у нее уже ничего нет. Поэтому и не противимся.

— Все бы так согласно шли, — говорит сотрудник и открывает перед нами дверь.

Мы входим внутрь и дальше все как во сне. Меня охватывает такое волнение, даже хлеще чем перед разоблачением с родителями. Это намного страшнее. Меня осматривают, дают трубочку и я начинаю дышать.

Три, две, одна... за это время сердце словно останавливается и я огромными от испуга глазами смотрю на экран.

— Концентрация алкоголя в крови, промилле 0,1, — говорит работник, — можете быть свободными, — заканчивает они отдает нам бланк.

— Вам повезло, эти бумаги отдадите в страховую. До свидания и больше не расслабляйтесь с помощью алкоголя. Это вредно, — говорит сотрудник, мы киваем и устраняемся из медицинского ада. Причем мне, кажется, я убегаю оттуда.

Запрыгиваю в салон к боссу и тянусь за бутылкой.

— Алкоголь — зло, — говорит босс и смеется. Я разворачиваюсь на меня смотрят сотрудники. Я тут же прячу бутылку и опять покрываюсь красным цветом.

— Поехали, пожалуйста, отсюда. Я сейчас со стыда сгорю, — прошу начальника, закрывая глаза руками.

— Как скажешь, будущая жена. Все для тебя, — смеется мой босс и я вспоминаю, что ляпнула...

Боже мой... Этот день когда-нибудь кончится?

— Завтра привези мне к двенадцати домой список, что составляли на премии в будущем году, — говорит босс и я смотрю на него.

— Так я его вам уже отдавала. Он должен быть на работе.

— Все. Офис закрыт теперь до девятого января. Хотя, — он поворачивается и улыбается мне. — Отдыхай. Девятого потом разберемся.

И его веселость меня пугает. Что это с ним? Неужели на него так праздники действуют? Скорее всего отвлекаю его от любимой женщины и... блин, вот кобылица, даже не извинилась еще...

— Босс, — он мельком смотрит на меня и взгляд чуть прищуривает. — Спасибо вам. Я правда. Испугалась и растерялась. Такое со мной впервые...

Он поворачивает ко мне и его ореховые глаза излучают веселье.

— Нормально все. Что не сделаешь ради...

— Ну, хватит, — опять краснею и закатываю глаза. — Вы теперь мне это всю жизнь будете припоминать?

— Нет, не всю, — отвечает он и я резко поворачиваю голову в его сторону.

— Это еще почему? — возмущаюсь и хмурюсь.

Влад так медленно поворачивается ко мне и вначале серьезный взгляд, а затем как начнет смеяться, при этом, вижу, как слезы пробиваются из уголков глаз. Только вот мне не до шуток.

— Ты что меня уволить решил? За что? За то, что я тебя попросила помочь мне? Это несправедливо! — меня срывает, и я высказываю ему все, что на душе. — Я ему и стираю, и глажу, в химчистку, документы бегаю, распечатываю, как угорелая. Да и кофе его любимый таскаю из кофейни за три километра. А он от меня избавится решает? Это... Я жизнь тебе отдаю, молодость всю посвящаю, — меня несет, как бульдозер на ледяной дороге!

А он смотрит так внимательно, уже не смеется, что даже мой словарный запас резко заканчивает. Я замолкаю, когда нас начинают обгонять машины и сигналить. Вначале замираю с открытым ртом, а затем защелкиваю с характерным звуком. Но смотрю обижено на него и готова расплакаться. Я столько лет на него потратила... Поэтому он меня и напоил. Этот видимо коньяк для меня был... Прощальный...