– Ну уж нет, – запротестовал Адам.

Кэсси осадила их жестом.

– Я не закончила. Каждый лидер будет хранить одну реликвию, и тогда их можно использовать только с общего согласия.

Несколько мгновений все обдумывали сказанное.

Кэсси знала, что идея хороша. Правда, героиня понятия не имела, как подобное пришло ей в голову. Начиная говорить, она не знала, что конкретно предложит.

Диана заговорила первой:

– А это разумный компромисс. Мелани, надо переголосовать.

– Я тоже так считаю, – галантно согласился Ник.

Мелани пожала плечами.

– Хорошо. Кто за идею Кэсси – поднимите руки.

«За» проголосовали все, кроме Деборы, Сюзан и Фэй.

– Решено, – подытожила Мелани.

Фей даже бровью не повела, но по лицу ее пробежала черная тень. Сюзан вскочила со стула:

– Ну наконец-то. Помираю, есть хочу. Перекусим где-нибудь?

– Да, пошли тако [1] пожуем, – согласился Шон.

Обсуждая будущий поход к тете Констанс, ребята один за другим вставали со своих мест и собирали вещи. Диана задула свечи и погасила лампы, лишь Фэй не двинулась с места.

– Ты! – сказала она наконец.

Кэсси инстинктивно отшатнулась от Фэй, хоть та и стояла на другом конце комнаты.

– Ты не слишком-то собой гордись, – черногривая приблизилась, и в нос Кэсси ударил тяжелый аромат духов, от которых у нее закружилась голова. – Может, ты и выиграла битву, но… ну ты в курсе.

Когда Фэй угрожала, Кэсси по-прежнему начинала паниковать. Неважно, кто из них сильнее; важно лишь то, что Фэй – целеустремленная социопатка, не знающая, что такое совесть. И это очень, очень опасно.

– Мы на одной стороне, – прошелестела Кэсси. – Мы хотим одного и того же.

Фэй сузила свои медовые глаза:

– Сомневаюсь, дорогая.

Это прозвучало как угроза, а Кэсси знала, что Фэй никогда не угрожает впустую.

За весь обратный путь Кэсси с Адамом не перекинулись и парой слов. Она была потрясена словами Фэй, а он чувствовал это и молча сжимал ее руку. Кэсси включила радио и терзала колесико, пока не нашла песню по душе. Она не помнила названия, но мелодия навевала ностальгию, оживляя в памяти времена, когда жизнь казалось проще. Она жила в Нью-Салеме всего год, а казалось, прошла вечность. Вместо того чтобы любоваться весенней ночью за окном, Кэсси закрыла глаза, позволив музыке увлечь себя в то золотое время, когда можно было позволить себе быть обычной девушкой. Не ведьмой.

Потом Кэсси приоткрыла глаза, чтобы взглянуть на Адама.

Он был красив. В бледном лунном свете его волосы отливали темно-рыжим, а глаза были темными, словно ночное небо. Как мог этот юноша любить ее и только ее? Прежняя Кэсси никогда бы в это не поверила.

Она взглянула на свое отражение в боковом зеркале. Раньше она была совсем обычной: среднего роста, средней внешности, с обычными шатенистами волосами. А теперь на лице выделялись бездонные серые глаза. Но всего важнее было то, как расцвела в ней Сила. Сейчас Кэсси верила в себя как никогда.

Когда они доехали до дома номер двенадцать, последнего дома на мысу, Кэсси вспомнила, как в первый раз она испугалась этой полупросевшей крыши, этих старых стен. К добру ли то, что она так привыкла к этому дому, да и ко всем старым домам Вороньей Слободки? Все, что раньше казалось ей странным, теперь стало частью ее жизни.

Адам заглушил двигатель и устремил на Кэсси горящий взгляд.

– Забей. Плюнь на нее.

– На кого?

– Да на Фэй. Не принимай близко к сердцу бред про то, что ты выиграла битву, а она выиграет войну. Она же всегда всем угрожает. Если бы кто-нибудь сделал куклу – Фэй, она бы обязательно выла мерзким голосом: «Ты выиграла бииииитву, а я выиграю войнуууу!»