— А как иначе? Если долго мяться, останешься на обочине. А ты девица видная, надолго одна не останешься. Марго тут недавно обмолвилась, что у тебя ухажёры на горизонте появились. Думаю, нет. Не пойдет так. Надо ковать железо пока горячо, иначе будет поздно.

Чувствую как внутри растекается сосущее... разочарование. Так вот в чём дело.

— Ясно, — киваю я поникши. — Теперь понятно, с чего такая активность. Решил замутить что-то вроде соревнования? Типа, кто быстрей, того и тапки... Ай! — изумлённо вздрагиваю когда мне в лоб прилетает картофелина.

— Рина, вот ты сейчас такую чушь спорола, что лучше откати настройки до базового состояния. А то отшлёпаю, — хмурится Андрей. — Другие меня не интересуют. Есть ты, есть я. Остальное остаётся за границей и наших отношений никак не должно касаться. Ду ю андестенд? — неуверенно киваю. — Ну и славно, — складки на его лбу разглаживаются, возвращая образу привычную легкомысленность. Вот только меня не обманешь: Долгорукий, оказывается, умеет быть другим. Не только раздолбайчиком. И это... круто. — А теперь копнём глубже, раз уж завели песню. Так что там по шансам? — многозначительно поигрывает он бровями, выпячивая грудь колесом. Говорю ж, позёр. — Есть хоть малюсенький шанс закадрить тебя своим непомерным обаянием?

— Да уж успела я оценить твоё обаяние, — понятное дело, имею в виду его тело. На кухне. Без футболки. — Сложно не заметить, когда перед тобой так открыто светят.

До Долгорукого не сразу доходит, о чём я. Приходится для наглядности подключить жестикуляцию.

— А, ты про это, — наконец, смекают, насмешливо задирая толстовку и частично открывая пресс.

Про это. Ещё как про это.

— Оно-оно, — ну вот, снова я туда залипаю. — Кубики Козерога вошли в чат.

Андрей начинает ржать так, что едва не заваливается с парапета.

— Кубики Козерога? Это что-то новое. Так, ладно. Посмеялись и хватит, — остатки нашего ужина складываются обратно в бокс, чтобы не занимать место. Не совсем понимаю зачем это делается, пока ко мне не придвигаются, копируя мою позу и сокращая между нами расстояние до незначительных сантиметров. — Это всё очень забавно, но ты не ответила. То, что ты мне нравишься мы выяснили. Осталось понять, нравлюсь ли я тебе? Хотя бы малость? По шкале от нуля до пяти? Обещаю, плакать не буду. Я большой мальчик.

Сглатываю образовавшийся в горле ком, когда его ладонь ложится на мою коленку. Я хоть и в джинсах, что редкое явление, но прошибает до мурашек. Ох, вот это коротнуло. И дело ведь не в его физических достоинствах, которые снова надёжно спрятаны под толстой тканью. Да, они тоже накидывают баллов в копилку, но всё же являются далеко не главным мотиватором...

Моя реакция не остаётся незамеченной. Всё настолько запущено, что даже отвечать не приходится.

— Ты так мило краснеешь, — из лёгких выбивается воздух — это моей полыхающей щеки мягко касаются чужие пальцы, едва уловимо скользя к подбородку.

Касания слабые, а разряд тока по нервным окончаниям как все двести двадцать. Цепенею от новых для себя ощущений, не в силах нормально дышать. Не двигаюсь и когда его лицо приближается ещё ближе. Слишком близко...

— Ты обещал без приставаний, — подхрипываю, но умудряюсь связать несколько слов в более-менее осмысленное предложение.

— Я обещал, что не стану приставать без твоего разрешения, — слабая улыбка появляется на губах, которые я уже целовала, но которые настолько внимательно впервые рассматриваю лишь сейчас. Смотрю и не могу заставить себя отвести взгляд. Голова — вата, через которую голос Андрея пробивается словно издалека. — Скажи нет, и я остановлюсь...