— Ясно, — по голосу Шевченко опять ничего не понятно. Расстроен — не расстроен. Или же ему всё равно. — Тогда если ты не против, я сам всё доделаю и в понедельник принесу в школу.

— Было бы чудесно. Спасибо тебе большое.

— Пока не за что.

Следующие несколько минут идём молча, что позволяет послушать умиротворяющую мелодию загородной жизни. Гудящие щитки на столбах, лаянье собак через заборы, долетающие совсем тихо голоса в жилых секторах. Так тихо, полное отсутствие привычного городского гула. Непривычно, но интересно.

— Слушай, мы во вторник идём в кино после уроков. Втроём с Яном. Не хочешь присоединиться? — сама удивляюсь от своего предложения. — Очередной киношедевр по комиксной вселенной. Ты вроде как любишь всякое такое.

— У меня во вторник фехтование.

— Ммм... Жаль.

— Но могу попробовать перенести.

Перенести? Он согласен вылезти из своего панциря? Ради кино, компании, возможности ненадолго выйти из своего анабиозного одиночества или... меня?

— Класс, — разворачиваюсь на сто восемьдесят и теперь иду задом наперёд, стараясь беззаботно улыбаться, хотя на самом деле волнуюсь. Наверное, это заметно. В естественной улыбке обычно не вылезают оба ряда зубов. — С меня билет и попкорн. Должна же я как-то отблагодарить тебя.

— Это лишнее.

— Разберём... аоу, — попадаю каблуком в ямку, нелепо размахивая руками как чайка в припадке. Помогает. Равновесие ловлю и позорного бабах избегаю. Но дальше иду нормально. Не экспериментируя. — Координация — наше всё. Но хуже, чем когда я навернулась на линейке в прошлом году всё равно не будет.

— Точно, это ж ты была.

— Чукча с подранными колготками и поломанными гладиолусами? Да. Не заметила бордюр. У меня вечно какие-то конфузы. Я уже привыкла.

— Это потому что ты суетливая.

— Предпочитаю — гиперактивная.

— И это тоже. Но это на самом деле здорово, что ты не зависишь от мнения окружающих и не боишься казаться смешной.

— Сложно смеяться над человеком, если он сам над собой умеет посмеяться, — вот это я, конечно, изрекла философскую мысль. Нобелевку в студию!

— Твой девиз?

— Установка. Посылы в космос и всякое такое. Всё посылаю просьбу научиться петь, но, вероятно, у космической канцелярии перегруз. Как выла раненым ёжиком, так и вою, — иду чуть впереди, разглядывая причудливого явно хэндмейдного дракона на крыше чьего-то гаража, пока после затянувшегося молчания не обнаруживаю, что всё то время, пока я рассматриваю дракошу, Арсений рассматривает меня. Хм... — Что?

— Я ошибся.

— По поводу?

— Ты странная. Но всё же в некоторой очаровательной манере.

Смущённо потупливаю взгляд, уставившись в хрустящий под подошвой гравий и пропускаю момент, когда разномастные заборы резко обрываются четырёхполосной трассой, уходящей в лесополосу. Нам на другую сторону.

Выискиваем пешеходную зебру около одиноко торчащей на обочине остановки и как законопослушные граждане дожидаемся, когда какой-нибудь водитель уступит нам дорогу. Светофоры на данном участке не предусмотрены.

Дальше начинается разительный контраст. По сравнению-то с тем разнообразием, что осталось позади. Тут уже нет той аляпистости, что присуща деревенской жизни. Частный элитный комплекс выдержан в одном стиле и обрамлён единым новомодным ограждением с центральным въездом, за которым можно без труда рассмотреть типовые роскошные коттеджи.

Этот уголок как маленький город в сердце другого города. Со своей развитой инфраструктурой, всеми необходимыми магазинами, общей детской площадкой и даже собственными медклиниками. Дома отделяются друг от друга лишь дорожками газонов: никаких заборов, никаких грядок. Современно, лаконично, статусно.