— Ты? Танцевать? — скептично выгибаю бровь.

— А чего бы нет?

Сама непосредственность.

— А как же тренировки?

— Одно другому не мешает.

— Мешает. Репетиции на них могут накладываться.

— Посмотрим. Давай решать проблемы по мере поступления. Ну так что, берёте новенького?

Вот что-то не горю я энтузиазмом.

— Штат уже полный и всем розданы роли.

Которые никто пока и не думал учить, между прочим. Всё по бумажкам и из-под палки.

— Берём, берём, берём! — радостно переглядываются девчата.

— Да, Ариш. Давай возьмём! Ну пожалуйст-а-а, — прям ожили. Ещё бы. Такой кадр.

В нашей школе он, да и вся волейбольная команда, сродни элите. Которая, между прочим, считает ниже своего достоинства принимать участие в "нелепом дешманском балагане". Так мне было заявлено одним из парней, когда я бегала со списком, собирая народ. А тут нате, явилось чудо. Само просится. Чё ему в спортзале не сидится?

— Да, Ариш, — рука Вадика выныривает ложится на моё плечо. Блин. Чё он такой высокий? Я даже на каблуках рядом с ним шмакодявка. — Давай меня возьмём?

По коже от места соприкосновения до кисти пробегают мурашки. Эй, вы-то откуда? Стряхиваю постороннюю конечность.

— Одним вальсом не отделаешься, — грозно предупреждаю. — Если участвуешь, так по полной. Придётся учить стихи.

— Так роли же уже распределены?

— Распределю ещё раз.

Мне же нечем заняться, ага. Только заново черкать сценарий. Но я не хочу, чтоб он филонил. Это плохо повлияет на коллективную мотивацию. Другие тоже могут встать позу с заявой: ему можно, а мне нельзя? И так крутят носом, невозможно работать. Пару раз уже приходилось задействовать вышестоящее руководство. Потому что меня как авторитет воспринимать никто явно не собирается. Видимо, недостаточно грозно выгляжу.

— Ну раз так, — усмехается Вадик. — Значит, будем зубрить стишки.

— Репутация не подорвётся? Как потом от позора отмоешься?

— Не улавливаю иронии, но если ты про ребят из команды — могу и их припрячь. Замутишь что-нибудь на спортивную тематику.

— Вообще-то... — осекаюсь задумавшись. Парни в форме. С мячами. Под музыку. — Идея хорошая. Но вряд ли они согласятся.

— Это предоставь мне.

— Сможешь уговорить?

— Раз тебя смог, с ними точно проблем не возникнет. Я же тебя уговорил, да? — его улыбка обезоруживает. Хотя бы потому что она... добрая. Открытая. Без второго дна.

Девочки всё шушукаются, активно жестикулируя и кивая. Как глазки у них загорелись. Может хоть филонить перестанут и включатся, наконец, в процесс?

В поисках моральной поддержки нашариваю взглядом Риту, которая незаметно от всех сигналит мне вскинутыми большими пальцами. Тоже одобряет. Она-то с чего? На Чернышевского ей всегда было фиолетово, он не в её вкусе.

Ладно. Раз все "за"...

— Уговорил, — обречённо вздыхаю, хотя идея почти ежедневно пересекаться с ним в актовом зале в ближайшие недели меня больше напрягает, чем радует. Я ж не дура. Я ж понимаю, что он тут не из любви к искусству. — Тогда на сегодня всё, — взъерошиваю волосы, почёсывая затылок. — Смысла нет прогонять начало, если половину менять. Завтра после третьей перемены на том же месте. С урока я всех уже отпросила, — косой взгляд на Вадика. — Почти всех.

— Нормас, — подмигивают мне. — Я сам себя отпрошу.

— Ну и славно, — вздыхаю ещё более обречённо. — Значит, точно всё. Расходимся. А, Стас, — окликаю зашевелившихся ребят, стекающихся к наваленной куче шмоток. — Что с баннером?

— Заканчиваю. Завтра принесу.

— Ладно, — закидываю сумку на плечо, подмышкой зажимаю стопку бумаг, которые сегодня придётся частично переписывать и ищу на перевёрнутых стульях, стоящих возле окон в два ряда, ключи от зала, вверенные мне под ответственность. — Чё сидишь? — остальные уже у выхода, а вот Рита даже с места не шелохнулась, играя в зрительный пинг-понг. На меня — в сторону. На меня — в сторону. Понятно, на что намекает. Чернышевский стоит где стоял, ковыряясь в телефоне. Тоже не торопится. — Мероприятие окончено. Все свободны, — напоминаю ему.