Мы много ссорились с ней на этой почве. Но даже это не могло убить мою любовь к ней. Даже то, что я долгое время был во френдзоне.

— Спасибо, что не отказался от меня в качестве ассистентки, — произносит она во время экскурсии где-то на втором этаже.

Но я даже не слушал и не вникал в экскурсию. Перед глазами без остановки проносились годы нашей дружбы.

— Не за что, — коротко бросаю.

— После всего, что произошло с прессой… — начинает Яра, оглядываясь на меня. — Ты ведь знаешь, что история с тем негодяем, который заснял меня и подставил, мечтая посадить за отказ — вновь всплыла, — восклицает она и морщит носик, точь-в-точь как Анфиса, когда ей что-то не нравится. — Ты представляешь, меня хотели арестовать даже здесь, в России, хотя это было в Америке!

— Я слышал об этом, — немногословно отвечаю.

— И после этого меня не хотят никуда брать, — рассказывает она, и мне хочется уничтожить весь мир, который её отвергает. Зарычав на несколько секунд, она собирается в единое целое и продолжает. — Брат согласился взять меня на должность, которую сам придумал. И думаю, только ради меня, — жалуется. Поднимает на меня взгляд и вновь очаровывает улыбкой. — Но я не жалуюсь. Я безумно ему благодарна и тебе тоже. Этот эпизод разрушил мою жизнь полностью. Но я восстановлюсь! Как всегда! Я ведь сильная.

— Я знаю.

— Ты так пропал тогда внезапно, — и опять она переходит на личное. — Через несколько месяцев после этого случая ты просто взял и исчез.

— У меня были дела, — развожу руками и взгляда от неё отвести не могу. — Я не мог остаться.

— А я думала, это всё из-за той встречи в ресторане, когда ты… — не может договорить, а я не хочу вспоминать тот день.

Нет, это произошло потому, что ты не поверила мне. Не услышала меня, когда я говорил тебе о том, что ты мне дорога. Что я люблю тебя.

— Я не люблю вспоминать прошлое, — бросаю ей.

— Ну, ладно. В любом случае спасибо, что работаешь со мной, — выходит вперёд и взгляд мой ловит, чтобы улыбнуться. — Я буду стараться изо всех сил соответствовать тебе.

— Скандал слишком навредил, да? — поджимаю губы.

— Да, и хоть скандал удалось замять, люди всё равно всё помнят, — расстраивается она и вздыхает. — И не хотят со мной связываться. Благо уголовное дело закрыли.

Об этом я тоже знаю. Ведь отдал немалые деньги за то, чтобы абсолютно все улики были стёрты. Пришлось воспользоваться всеми связями, чтобы это сделали. Чтобы это дело вообще прекратило существовать и не имело шанса на возрождение.

В прошлый раз, в Штатах, мне удалось лишь убрать одну улику и подкупить следователя. Но в этот раз я уничтожил всё в корне. Как и того, кто решил обидеть мою Яру.

— Может, после экскурсии и двух твоих пар посидим в кафе? Пообедаем, поговорим о жизни? — спрашивает она, неловко замявшись.

Чёрт, она вообще не изменилась. Всё такая же ранимая и мягкая. Всё такая же, нуждающаяся в защите. В моей защите.

— Нет, извини. У меня дела после, — частично вру.

После академии у меня в клинике будет несколько приёмов с клиентками. Их можно отложить, ведь они внеплановые, но… я не хочу оставаться с Ярославой. Мне нельзя.

Я дал себе возможность видеть её эти две недели, но не привязываться.

Яра — мне чужая. Несмотря на то, что она — мать моих детей.

***

Не прощаясь с Ярой в академии, сразу после лекции срываюсь и ухожу. Благо путь я помню и без приставленной ко мне ассистентки. На парковку несусь со скоростью, с которой никогда в жизни не ходил.

Я бегу оттуда, где есть она. Я бегу от Ярославы.

Я не могу быть с ней наедине, потому что меня чертовски тянет к ней. Даже больше, чем раньше. Я словно наркоман, который давно не принимал дозу, и теперь, когда новая порция перед ним — я не могу сдержаться.