— И… и всё в порядке, Яр?

— Ну да, — пожимаю плечами. — Они спокойно ко мне отнеслись. Не капризничают. Анфиса — ходячая энциклопедия, Никита — кладезь травмоопасных идей. Но у нас всё хорошо.

— Я о другом, Яр, — понижает тон, и голос даже звучит несколько мрачновато. — Я про детей и… тебя.

— Ну, тоже нормально, — тяну, не понимая его вопроса. — Говорю же: мы нашли общий язык. Они живут, как и жили, а я помогаю им делать то, что должны делать взрослые.

— То есть тебя ничего не смущает? — продолжает он свои странные вопросы.

— Лев, мы взрослые люди, — цокаю и, кинув взгляд на детей, успокаиваю себя тем, что они всё ещё в той толпе мелких и взрослых стоят. — Мы давно не виделись. Мне плевать, что у тебя есть дети. Напомню на минуточку, что тебе не двадцать. Это нормально, что у тебя могут быть уже взрослые детишки. Странно здесь то, что их нет у меня…

— Яр, ты не поняла, — вздыхает он. — Ладно. Я через час-полтора буду дома. Поговорим. Мне нужно будет тебе кое-что сказать.

— Ладно, — соглашаюсь и отключаюсь, направившись к детям, потому что то, что они так долго там стоят, меня немного пугает. Ладно Анфиса, но чтобы Никита стоял и не двигался — меня напрягает.

— Тише вы! Вы их пугаете! — рычит Анфиса, обращаясь к детям. — Они ещё маленькие! И глазки не открыли! Вы их своими криками пугаете!

— Что там? — спрашиваю её, и девочка бросает взгляд на траву, откуда исходит писк. — Анфиса, что там? — зову её, и она закусывает губу, глядя на то, что всех заинтересовало. Поднимает взгляд на меня, и её глазки хитро блестят.

— Ярочка, это маленькие бельчата! Новорождённые, — аккуратно их себе на ручку берёт. — Семь штук. И они холодные! Их срочно надо согреть!

— Бельчата? — переспрашиваю и, подойдя к ней, вижу маленькие лысенькие комочки с хвостами и маленькими пальчиками. — Какие-то они… противные.

До того противные, что я их даже выше крыс по рейтингу противности бы поставила.

— Они же ещё просто маленькие, — тянет она, с любовью поглаживая зверушек. — И они могут здесь умереть, если их не согреть и не накормить. Скорее всего, мама белка их бросила. Давай возьмём? Вырастим немного и тогда отпустим в лесу?

— А твой папа?

— Папа не будет против! — уверяет она меня. — Он мне разрешает.

— Ну, тогда давай, — пожимаю плечами и, достав из сумки платок, протягиваю девочке. — Положи их сюда, чтобы грелись. Я пока посмотрю в интернете, что надо, чтобы их кормить. И что вообще нужно.

— Ты лучшая! — отвечает она и быстро делает то, что я ей сказала.

По пути домой заходим в аптеку, покупаем маленький шприц, пипетку и даже молоко в обычном магазине. Дома находим коробку и даже капюшон с меховой подкладкой. Делаем зверушкам дом и втроём наблюдаем за забавными комочками.

— Они такие маленькие, — шепчет Анфиса

— Они такие смешные, — говорю я, наблюдая за тем, как дёргается один, цепляет другого, и они составляют цепочку дрыгальщиков. Забавное зрелище.

— Они такие лысые, — добавляет Никита. — Как дедушка.

А после мы решаем, что пора их кормить. Берём кубический шприц, наполняем его тёплым молочком, и мне приходится взять бельчат в руки. По одному кормить, правильно придерживая малышей.

Поначалу боюсь даже притронуться к бельчатам, а после даже во вкус вхожу. Уже спокойно будущих белочек глажу и рассматриваю со всех сторон.

Умиляюсь и радуюсь тому, что впервые белочек увидела. Даже в интернете проверяю, бельчата это или нет. И после сравнительной характеристики ставлю вердикт: они.

Но когда в доме появляется Лев и застаёт нас троих за столом, разглядывающих комочков, то смеяться начинают все, кроме меня.