Девочки встречают меня дома, радостно прыгая у дверей. Иван с самого утра уехал по делам. Помимо должности главы города у мужа есть приличный бизнес, оформленные на родственников. Но я знаю, что он не приносит Ивану особой радости. Только бабло.

– Мама, мамочка! – радуются малышки. Их искренняя радость разливается теплом у меня в груди. Так приятно осознавать, что кто-то, в действительности, бескорыстно любит меня, ждет, что кому-то я нужна больше жизни.

Но я впервые смотрю на дочерей с другой стороны. Как на детей Вольцева. Не только моих. Перед глазами стоит его образ. Брутальный, уверенный в себе самец. Он вертел деньгами, женщинами, пока я в одиночку пыталась вытащить из нищеты его детей.

Да и теперь ничего не поменялось. Максим, кажется, даже не вспомнил меня. А его интерес – не больше необходимости заполучить мою подпись.

Не знаю, на что этот тип надеется, но я не собираюсь менять свое решение. Закон на моей стороне, и я это знаю.

– Мамочка, почему ты такая грустная? – спрашивает Анюта, когда мы все втроем устраиваемся за длинным столом, чтобы порисовать.

– С чего ты взяла, малышка? – интересуюсь, изображая на лице улыбку. На самом деле, улыбаться мне совсем не хочется, и в этом дочь права.

– Потому что у тебя грустинки в глазах. Я вижу.

– Грустинки?! – какая же она милая. Взгляд не отвести.

– Да. Это папа Иван тебя обидел? Вчера вы ругались.

– Что это у тебя?! – показываю на животик, и Аня ведется.

– Где? – опускает дочка голову, и я тут же хватаю ее за нос.

Рядом раздается громкий смех Яны.

– Так нечестно! – возмущается Анютка. И вид у нее такой серьезный, что даже мне становится смешно. Удается отвлечься на эту бестолковую детскую игру.

Мы хохочем все дружно, пока Яна случайно не задевает двойной стакан с водой. Он разливается на дорогой паркет, а испуганные дочери таращат на меня округлившиеся глаза.

– Папа меня убьет! – восклицает Яна, но я спешу ее успокоить.

– Мы сейчас все уберем. Побежали за тряпками!

Но выйти из комнаты мы не успеваем. На пороге возникает Иван, и он очень не доволен тем, что тут произошло.

13. Глава 13

Ксения

Замечая полный ненависти взгляд Ивана, дочери замирают. Они жмутся ко мне со всех сторон, пока лужа на полу разливается все дальше.

– Вы хоть знаете, сколько стоит этот паркет? – взрывается муж.

Яна сильнее хватается за меня. Чувствует свою вину и очень боится.

– Не нужно при детях, я сейчас все уберу, – уверяю Ивана, стараясь не провоцировать конфликт.

– Я предупреждал тебя, Ксения, что нужно лучше следить за детьми. Иногда они невыносимы.

– Прости меня, – шепчет Яна, – я правда не хотела.

– Мы сейчас все уберем, родная. От лужи не останется и следа, – уверяю дочь, взлохмачивая ее макушку.

– Мы уберем, Яночка, – поддерживает сестру Аня. Сейчас она не виновата, поэтому чувствует себя намного увереннее, нежели Яна.

– Вы раздражаете меня! Постоянно пакостите! Наверное, стоит применять к вам более жесткие наказания, раз ваша мать не справляется.

– А ты правда заболел? – вдруг выдает Аня. И я после этих слов готова провалиться сквозь землю.

– Что ты им наболтала? – с презрением спрашивает Иван.

– Девочки, посидите пока в гостиной. Нам с папой нужно поговорить наедине.

Малышки смотрят с недоверием, но я подбадривающе киваю.

– Пожалуйста, не обижай маму, – подает голос Яна, когда проходит мимо Иван. – Это я пролила стаканчик. Можешь ругать меня.

Мой муж смотрит на дочь с раздражением. Как на надоедливую букашку, вечно путающуюся под ногами. И я радуюсь тому, что удалось оградить детей от продолжения неприятного разговора.