Она их, кстати, не взяла. Как и платье. Его, видно, на память оставила.

Серега помог найти девушку через ее подругу, к которой безуспешно подбивал клинья вот уже несколько месяцев. Но та нос воротила. Хотя, я на ее месте тоже бы с Серым связываться не стал. Мутный он тип.

Оказалось, что мое нездоровое наваждение обитает в общежитии одного из столичных вузов где-то на окраине городе. В бомжатнике, короче. По-другому и не сказать.

Я ломанулся туда в тот же день. Заплатил денег пожилой комендантше. Вот только зря. Девчонка уехала домой на лето, и в клоповнике бы до сентября, скорее всего, не появилась.

Я бы мог найти ее адрес, приехать, только не стал. Оглянулся по сторонам и понял, что мне ни к чему эти слабости. Я – успешный бизнесмен, способный на многое, сижу в дорогой тачке возле задрипанной общаги и пускаю слюни по безродной красотке, пока мог бы заняться действительно чем-то важным.

Понял, что мое наваждение оказалось слабостью. Кажется, в то утро ради этой поездки я даже отменил серьезную встречу, о которой пытался договориться несколько недель. Посеял шанс развить один из проектов, из-за дебильного зова сердца.

Тогда я просто уехал, запретив себе впредь даже вспоминать о девчонке. Только вот получалось хреново. В каждой новой бабе я подсознательно искал ту малышку. Но зря. Мне будто всякий раз подсовывали подделки, не имеющие ничего общего с тем, чего мне действительно хотелось.

А в итоге просто привык. Научился бездушно пользоваться и вышвыривать. Стал еще более циничным и черствым. Чувства вообще крайне опасная штука, когда ты держишь в стальном кулаке такой крупный бизнес. Хорошо, что я тогда быстро это понял и не свернул на кривую дорожку.

Отведенный юристке час пролетает довольно быстро. Как приличной девушке позволяю ей опоздание на пять минут. Но и тогда Ксюша не появляется.

Сжимаю челюсти. Зараза упрямая!

Набираю по селектору начальника отдела кадров. Прошу уволить нерадивую работницу «по собственному желанию» сегодняшним днем.

– Простите, Максим Борисович, – взволнованно извиняется та, – но мы не можем этого сделать.

– Как это не можете? – искренне не понимаю.

– Нет, мы можем, конечно, вот только делать этого не стоит. Наша Ксения Витальевна председатель сообщества матерей, и это увольнение точно не пройдет нам даром.

– Чего, блин? – спрашиваю. – Каких, к черту, матерей?

– Ну, это общественная организация города. Очень известная, кстати. Они помогают льготы оформлять, гуманитарную поддержку оказывают, поездки для детей, помощь с алиментами. Много чего, в общем. Нам это увольнение боком выйдет.

Гадство! Понимаю, к чему клонит собеседница. Уволю эту активистку, доверие будет подорвано. А мне сейчас обосноваться надо. Горожан к себе расположить, чтобы не воняли, когда вместо лодочной станции мой отец им гостиничный комплекс отгрохает.

– Ладно, отбой! – соглашаюсь с Ниной и вешаю трубку селектора.

Значит, надо действовать другими методами. Я заполучу подпись строптивой малышки во что бы то ни стало.

– Николай, – звоню помощнику, которого притащил с собой в эту дыру. – Нарой мне все, что можно на эту, – загадываю в список работников, в поисках нужной фамилии, – Ксению Витальевну Зайцеву.

12. Глава 12

Ксения

Когда очередной рабочий день подходит к концу, я в буквальном смысле выдыхаю. Мысль о том, что впереди меня ждут два выходных – приятно греет душу. Хоть в эти теплые, как обещают синоптики, деньки меня ждет свобода от гнета Максима Вольцева.

Начальник отдела кадров Нина Николаевна предупредила, что новый босс решил лишить меня работы, но женщина вовремя вступилась, предупредив о сообществе, которым я руковожу.