Орхан выглядит царственно и довольно. В разговоры не вмешивается, лишь наблюдает за нами.

Лиля, открыв рот, неотрывно смотрит на шоколадки, она сейчас вообще ни на что не реагирует.

Зато Танюшка крайне любознательна. Кажется, она держит в памяти все, что когда-то сказал Байрамов.

— Дяденька, — хитро прищуривается и, поправив на голове шапочку, обращается к владельцу, — а пальмового масла много добавляете?

Николай не ожидал настолько щепетильных вопросов, тем более от ребенка.

— Все по ГОСТу, — ответив, оглядывается на Байрамова. — Дружище, ты говорил, что привезешь детей, а не мини-версию Роспотребнадзора.

— Девчонки у меня грамотные! — смеется Орхан.

У меня…

Байрамов сказал это вроде бы в шутку, но этого было достаточно, чтобы мое дыхание остановилось. Я замерла и, наверное, побледнела, но ничего не сказала, чтобы опровергнуть его слова…

В конце экскурсии Николай Сергеевич дарит девочкам целую корзинку шоколадок. Лиля как шагнула в цех, так и пребывает в приятном шоке и молчании. Глазки не отводит от корзины.

— Подрастете и приходите ко мне работать, — шутит Николай.

— Обязательно! — взвизгивает Таня.

Николай Сергеевич решает проводить нас. Оказавшись за пределами фабрики, замечаем возле нашего внедорожника белый автомобиль. Между машинами стоит Аскольд, а рядом с ним Рафаэль Борн и его жена Вера.

— Ничего от брата не утаить, — говорит Орхан.

— Это я виновник, — тут же откликается Николай. — Мы вчера созванивались с Рафаэлем насчет шоколадных подарков его детям к новому году. Я сказал, что ты тоже собираешься приехать. Не нужно было?

— Да нет, нормально все.

10. Глава 10

Вера с годами постройнела. Это заметно по ее очерченным скулам. Поменяла прическу, срезав длину каскадом.

А вот Рафаэль ничуть не изменился, будто ни на день не постарел. Он словно законсервированный! Ни морщинки на идеальном лице с аристократической бледностью. Все те же холодные глаза, как промерзшее насквозь озеро.

— Думал слиться незамеченным? — говорит Раф Байрамову и переводит на меня недобрый взгляд.

— Провальной была идея, — отвечает Орхан.

Я чувствую себя крайне некомфортно, вряд ли родственники Байрамова счастливы меня видеть. Их впечатление обо мне сложилось самое отвратительное. Они считают меня предательницей.

— Орхан! — восклицает Вера и, стряхнув с пушистой шубки снег, подходит к мужчине обниматься. — Ну в самом деле, если бы не Ник, мы ни сном ни духом!

Мне Вера тактично кивает, я шепчу ей «привет» одними губами.

— Мы здесь проездом, — поясняет Орхан.

— Но это не повод забывать о нас! Полгода не виделись. Задержитесь немножко, поехали к нам! Я приглашаю всех в гости, можем…

Рафаэль вновь стреляет в меня взглядом.

— Дорогая, не лучшая мысль, — перебивает. — Я не хочу видеть в своем доме кого-то, кроме Орхана.

Я даже не сомневалась.

Кажется, когда Борн мчался к фабрике, он рассчитывать на встречу с братом и, возможно, его новой девушкой, а увидел меня. От того настроение Рафа портится, и он бесстрастно возвращается к машине.

А вот Вера медлит, оказавшись меж двух огней. Потом все же выбирает Борна и следует за ним.

И я хочу сесть в салон, пячусь, вот только Танюшка не понимает хитросплетений в наших отношениях и расстраивается:

— Мам, а почему нам не разрешили поехать в гости? Мы что, плохие?

Она говорит громко и с детским негодованием. Этого хватило, чтобы Вера замерла возле распахнутой дверцы машины Борна. Вера оборачивается и быстро шагает обратно.

— Ах, детка! — оправдывается за Рафаэля. — Ни в коем случае! Ты очень милая и хорошая девочка. Какая же ты красотка! — Наклонившись, улыбается Тане доброжелательно и протягивает руку. — Как тебя зовут?