Но бокал опустошается уже через несколько минут, а я не успеваю и половины фотографий посмотреть.

— Не пустовать же миленькому, — говорю сама себе каждый раз, доливая. И даже не сразу замечаю, как в бутылке образуется ветерок.

Пусто!

В этот момент я как раз дохожу до самой первой фотографии. Сделанной во время нашего первого свидания, когда мы только-только начали проявлять какие-то эмоции по отношению друг к другу.

А ведь всё так хорошо было! Наш маленький мирок, казалось, был таким крепким и устойчивым от всего. Но не ото всех!

Одна старая коза решила всё испортить лишь потому, что я лицом не вышла! Не для меня мама ягодку растила!

Ой, как вспоминаю эту Агату Эльдаровну, по мне сразу лёгкий холодок проходится. Какая тяжёлая женщина.

И ведь говорят, что плохими людьми не рождаются, а ими становятся. Так вот, она исключение. Святоша родилась такой.

Градус в голову ударяет, и меня посещает прекрасная идея. Включаю в себе маленькое дитя и иду на невинный, немного детский поступок.

Пишу от имени Адама сообщение его любимой мамочке. Да такое, чтоб ей ночью этой не спалось спокойно…

КОРОТКО И О ГЛАВНОМ (все названия кликабельны):

История Вадима Громова и Милены Тайный ребёнок от ректора. Оттенки прошлого

История Влада Громова и Виктории Лапиной Тайная двойня от декана. Страхи прошлого

История Егора Громова и Сары - Тайный наследник от проректора. Следы прошлого

История Алекса Ребенок по договору. +1 из прошлого

Адам

— Что это такое? — с порога вместо приветствия мать одаривает меня утренним рыком. — Так ты меня благодаришь за всё, что я для тебя сделала?

— Что ты несёшь? — протерев глаза, сквозь пелену сна скольжу взглядом по родительнице.

Под расстёгнутым пальто виднеется тёмно-синяя атласная пижама. Домашние пушистые тапочки розового цвета и какое-то полотенце на голове. Видок матери не обещает ничего хорошего!

— Я из-за тебя всю ночь не спала! Как ты вообще посмел ставить меня перед фактом и тем более угрожать? Я тебя двенадцать часов рожала! — берёт меня одним и тем же.

Её любимое дело — вспоминать, что она, бедная, рожала меня целый день.

— Знаешь, мне было бы проще понять, о чём речь, если бы ты выражалась ясней, — делая шаг в сторону, приглашаю маму в квартиру.

— Куда ясней? Вот куда ясней? — родительница опережает меня и направляется прямиком на кухню. — Угости меня чаем, я ещё не завтракала… — усаживается за стол и, отвернувшись в сторону, делает обиженное лицо.

— Хорошо, — ехидно улыбнувшись, завариваю нам обоим напиток, потому как я только глаза раскрыл, а вернее, мать помогла.

Даже боюсь спрашивать, что же такое могло ей присниться, что она пожаловала ко мне ни свет ни заря.

Что-то мне подсказывает, что мне придётся съехать из этой квартиры. И не говорить родителям свой новый адрес, иначе у матери войдут в привычку такие похождения.

— Ну, давай рассказывай, — протягиваю ей крепкий чай без сахара.

— Молоко? — уточняет.

— Сливки!

— Адам, я ведь ненавижу…

— Молоко там, выдыхай, — усаживаюсь напротив и, пригубив чай с лимоном, жду, когда Агата Эльдаровна наконец прыснет в мой адрес своим гневом, который, по всей видимости, всю ночь копила.

Допивая свой чай, мать надувается, как воздушный шар, и наконец выдаёт:

— Я и подумать не могла, что ты когда-то поведёшь себя так! Я знаю, кто на тебя влияет. Ты вчера точно с этой прошмандовкой виделся, вот она тебя и надоумила мне написать, да? — начинает дышать, лишь когда предложение заканчивает.

— Прошмандовка? Ты о Лизе? — строю из себя дурачка, чтоб как можно дольше пощекотать нервишки родительнице. Мне не нравится, когда она отзывается так о Мире. И самое главное, что мать это знает, но продолжает переступать через мои просьбы и желания.