– Почему «почти»? – неизменно спрашивала Диана.

Сбитые с толку подростки относились к ней с уважением, хотя все реже с ней заговаривали. Но никто никогда не осмеливался, даже исподтишка, смеяться над Дианой: было в ней что-то настораживающее и не допускающее низости.

Мать оставалась единственной, на кого ее прелести не действовали. Прогресс заключался в том, что Диана больше и не старалась ей понравиться. Встречаясь на выходных, они лишь обменивались вежливым приветствием. Не то чтобы девушка достигла того безразличия, о котором мечтала и которое уберегло бы ее от страданий, не то чтобы Мари перестала испытывать приступы ревности при всяком лестном слове в адрес своей старшей дочери, просто их связь превращала их обеих в зрительниц, а никоим образом не в собеседниц.

Любовь Дианы к дедушке с бабушкой все росла, тем более что старики начали слабеть. Бабушка кашляла с утра до вечера, а у деда опасно подскочил уровень холестерина. Девушка сожалела, что еще не стала врачом и не может позаботиться о них. Она боялась их смерти, тревожась, что не успеет получить диплом к моменту, когда эта трагедия надвинется вплотную.

Конец ознакомительного фрагмента.