– Тебе это нравится, ты только и просишь еще.

– Я не знаю, что делать.

Диана почувствовала долю истины в ее словах и повернулась к сестре:

– Ты должна сказать ей, что так нехорошо.

– Но я люблю маму.

– Конечно. Именно потому, что ты ее любишь, ты и должна ей сказать. Ты должна сказать, чтобы она оставила тебя в покое, что тебе плохо от ее поцелуйчиков, что она мешает тебе расти.

– Скажи ей сама.

– Если это скажу я, она не поймет. А теперь возвращайся к себе в кровать.

– Пожалуйста, можно я посплю рядом?

– Ладно, но только эту ночь.

Малышка прильнула к старшей сестре. Диана не могла сдержать умиление. Следовало признать, что Селия была прелестна. Она заснула, обнимая девчушку.

На следующее утро, когда мать позвала Селию, чтобы искупать ее, Диана подумала, что сестра воспользуется случаем, чтобы поговорить, и спряталась за дверью.

– Мама, ты должна оставить меня в покое, – услышала она.

– Что ты такое говоришь, дорогая? – В голосе Мари звучала паника.

– Ты должна оставить меня в покое. Мне плохо от твоих поцелуев.

– Тебе не нравятся мои поцелуи?

– Нравятся, но их слишком много.

– Прости, дорогая, – сказала мать на грани слез.

Диана затаила дыхание. Неужели сработало? В этот момент она услышала:

– Это Диана мне велела так тебе сказать.

– А! Понимаю. Твоя сестра просто ревнует.

– А почему она ревнует?

– Потому что я не целую ее так часто, как тебя.

– А почему ты не целуешь ее так часто, как меня?

– Потому что она холодна. И всегда такой была. Тебя действительно раздражают мои поцелуи?

– Нет, мама, я их обожаю.

Старшая сестра, которая выслушала достаточно, ушла в полной растерянности. Она уселась на кровать и подумала: «Это я ревную? Мир перевернулся. Если я холодна с тобой, мама, то только потому, что ты сама меня заставила стать такой».

В одиннадцать лет Диана почувствовала, как рушится ее вселенная. Она продержалась до сих пор только потому, что верила, будто мать не осознает ее мучений. И вдруг обнаружила, что по материнской версии именно сама Диана и была виновата в том, что ей доставалось так мало ласки. Обвинение в ревности выглядело комичным по сравнению с этим. Как ей продолжать жить с удушающим чувством чудовищной несправедливости?

Остаток субботы она провела как автомат. Ночью Селия залезла к ней в постель. Диана не шевельнулась.

– Я поговорила с мамой.

– Знаю, я слышала.

– Подслушивать под дверью нехорошо.

– Ты права, иди наябедничай маме.

– Она сказала, что…

– Я в курсе. Ты дура, Селия, потому что сказала, будто это я тебе велела. Ты соврала. Это ты сама мне пожаловалась. Ты навсегда лишилась моего доверия.

– Что такое доверие?

– Это то, чего ты мне больше не внушаешь. Возвращайся в свою кровать.

Селия с хныканьем послушалась. Диана понимала, что слишком строга: что может шестилетняя малышка понимать в таких вещах? Но она так страдала, что судьба сестренки ее не волновала.

Несколькими днями позже, возвращаясь из школы, Диана обходила место строительных работ и поневоле вышла на проезжую часть. Она увидела, как прямо на нее летит грузовик. Загипнотизированная стремительным движением, она не отступила в сторону. Он затормозил слишком поздно, сбив ее. Ужаснувшийся водитель вызвал помощь. Он рассказал медикам, что девочка повела себя странно, и это счастье, что все обошлось сравнительно легко.

Из больницы позвонили Оливье. Он примчался на четвертой скорости и сжал дочь в объятиях:

– Дорогая, что случилось?

Диана сказала, что испугалась и не успела добежать до тротуара.

– Обещай мне, что теперь будешь очень внимательна.

Врач присутствовал при этой беседе. Когда Оливье спросил, когда сможет забрать дочь, тот ответил, что предпочел бы оставить ее под наблюдением до завтрашнего дня. После ухода отца доктор пришел осмотреть свою очень юную пациентку. Он почувствовал, что она достаточно умна, чтобы он мог говорить с ней без обиняков.