Голова немного утихла после душа. Я выпила воды и стала чувствовать себя почти нормально.

Закутавшись в мягкий халат, я пошла вниз, чтобы выпить сока и кофе. Еда пока вряд ли полезет, но витамин С и кофеин должны сделать из меня человека.

Тормоша руками влажные волосы, я спускалась по лестнице и замерла на последней ступеньке.

Мирон никуда не уехал. Он спал в гостиной. Я могла ненавидеть его, но невозможно было не умилиться картине. Мир с трудом помещался на диване. Одну ногу он вытянул и свесил на пол, а вторую согнул в колене. Руки тоже были разбросаны в стороны. На груди небрежно валялся плед. Вряд ли он согревал как следует.

Скользнув взглядом вокруг, я заметила листки из блокнота. Много листков. Они валялись на полу, на журнальном столике, на подлокотнике дивана. Я взяла один, вздрогнула.

Это был рисунок Мирона. Я сразу узнала яркую штриховку и фирменное небрежное отношение к пропорциям. А еще я узнала себя в образе королевы.

Мантия с горностаем, тиара на голове и бокал-флейта в руке, пустой. Лица королевы не было видно, но зато отлично был прорисован раб на коленях перед ней и ее длинная стройная нога на его плече.

Кровь ударила в голову. Я чувствовала, как горят щеки от… возбуждения. Мирон остался и рисовал меня. Нас.

Черт, не нас, конечно. Просто по мотивам. Он нашел вдохновение. Я снова его вдохновение. Или я себе льщу? Совпадение?

Он называл меня королевой вчера. Кажется.

Стараясь не шуметь, я собрала все листки и внимательно изучила каждый набросок. Это были разные позы и формы, разные детали и мотивы. Но везде шампанское, королевские атрибуты, покорность и секс. Оральный секс.

Мир никогда не был фанатом куннилингуса. Никогда он не делал со мной ничего подобного.

- Это мое, - проговорил Мирон неожиданно громко и перепугал меня до чертиков.

Я выронила несколько листков, а остальные просто бросила на стол. Словно это были ядовитые змеи.

Черт, я все-таки его разбудила.

Или он прикидывался с самого начала?

Мирон сел на диване, потянулся, потер лицо.

- Понравилось? - спросил он.

- Ч-что именно? - прозаикалась я, чувствуя себя снова наивной студенткой.

- Шпионить.

Мир хитро смотрел на меня заспанными глазами снизу вверх. Я сглотнула, вспоминая, как вчера мы были в такой же позиции. Вернее, на тех же уровнях. Позиция точно была другая. Вчера у меня хватало смелости наблюдать за ним, а сегодня так и тянет спрятать глаза. Мои щеки горели.

Я не придумала ничего умнее, как пойти на кухню, говоря:

- Это ты остался в моем доме, как шпион какой-то. Так что нечего валить с больной головы на здоровую.

Я заняла взрослую и зрелую позицию. Решила все отрицать и скорее избавиться от Мирона.

- Я тебя в гости не приглашала. Выход найдёшь. Всего хорошего.

Разумеется, он игнорировал мои пожелания. Кто бы сомневался.

Мирон прошел за мной на кухню и сел за стол. Только сейчас я заметила, что он сменил смокинг и рубашку на свободные домашние брюки и футболку.

- Шарился по вещам, пока я спала? - продолжала я нападать.

- Это мои вещи, - невозмутимо ответил Мир. - Спасибо, что сохранили все в моей комнате.

Я фыркнула и стала возиться с кофеваркой.

- Как будто у нас был выбор.

- Был. Могли все выкинуть и устроить там спортзал. Вы же сделали погреб из моей студии. А Степа, кажется, продал вещи родителей.

- Он отдал все на благотворительность. Они ведь умерли, Мир, - напомнила я.

- Разве я не умер для тебя тоже?

Боль кольнула острой иглой в сердце.

- Не для Степы, - сказала я.

Мирон вздохнул и уронил голову на руки. Я наблюдала за ним краем глаза, пока заправляла зерна в кофемашину. Он потянул себя за волосы и как будто взбодрился от этого странного ритуала.