- А ты в какой половине? - резонно поинтересовался Мирон.

Он снова снял кусок сыра с канапе и стал катать его пальцами. Я облизала губы, вспоминая, как сама так делала. И при каких обстоятельствах.

-Зачем ты здесь, Крис? - повторил вопрос Мирон. - Для чего?

- Не знаю, - ответила я честно. - Понятия не имею.
- Тебе выгодно это?

- Нет. Я хотела поддержать Женю, врачей и фонд.

- А не лицемерить? - уточнил Мирон.

Я сверкнула глазами, прищурилась.

Как ему удается попадать невероятно точно в мои самые уязвимые места?

Пока мы играли в гляделки, Женя закончила свою речь и передала мне слово. А я так увлеклась, что не расслышала своего имени.

- Спич тайм, Крис, - сказал мне Мирон.

Как заклинание произнес. Я стряхнула оцепенение и на ватных ногах пошла к трибуне. Ладони вспотели. Я молилась, чтобы телефон со шпаргалкой не выскользнул из руки.

Но как только я вышла на сцену и взглянула на гостей, то и думать забыла о стандартном выступлении.

Не хочу я лицемерить и не буду. Особенно пока кто-то жрет, напивается и щиплет свою эскортницу за сиську.

Благотворительный вечер, вашу мать. Все ради детей.

Не включая телефон, я заговорила громко и уверенно совсем не то, что собиралась.

- Спасибо Жене, что доверила мне роль спикера сегодня. Боюсь, она сделала это зря, но обратного пути нет.

Усмешки и жидкие аплодисменты мне понравились, и я продолжила свою шалость.

- Сегодня здесь должен был стоять мой муж, но он погиб накануне. Вы все знали Степу. Он был отличным человеком.

Вторая серия поддерживающих хлопков.

- Да, Степан был отличным человеком, - повторила я. - Жаль, что трахал свою секретаршу, даже жил с ней. Похлопайте, кто трахает свою секретаршу.

Одинокие хлопки послышались из зала.

Я засмеялась и указала пальцем на знакомого инвестора.

- Костя, так нечестно. Твоя секретарша - и есть твоя жена. Все это знают. Не считается.

Народ смеялся.

- Так, о чем я? Ах, Степа! Он был хорошим мужем, но ему было плевать на больных детей. На своих здоровых, думаю, тоже. Иначе, он жил бы с ними, а не со мной. Я никого не осуждаю, но прошу вас сегодня быть щедрыми. Даже если вам плевать на всех детей мира - дайте денег. Побольше, не жопьтесь. Вдруг завтра влетите в отбойник и сдохнете. А кто-то будет жить, все не зря. Спасибо. Хорошего вечера.

Я спускалась со сцены под оглушительную тишину. Кто-то одиноко захлопал, и я сразу поняла, что это Мирон. На удивление его поддержали несколько других гостей, а потом и все хором.

Меня трясло, пока я бежала до уборной. По дороге я зацепила очередной бокал шампанского и выпила его залпом. Надеялась, что ледяное шампанское охладит, но я все равно вся пылала и горела. Возбуждение перемешалось со стыдом и неуместной смелостью.

Я умывалась прохладной водой, пытаясь смыть с себя макияж и этот вечер.

- Ну ты даешь, - сказал Мирон.

Я почти не удивилась, услышав его. Вытащив бумажное полотенце, я промокнула лицо и спросила:

- Понравилась моя речь?

- Скорее это был мощный дебют в стендапе. Но - да. Мне понравилось. Ты хороша. Странно, что не ругалась матом. Это сейчас в тренде.

Я нервно рассмеялась, стараясь не разреветься.

- Хочешь уехать?

- Нет. Хочу посмотреть аукцион.

- Кто заберет полотно Дениса?

Я собиралась выругаться, передумала и просто показала язык.

Мирон довольно заулыбался. Он угадал.

Но как только я вышла из туалета, мне пришлось схватить Мира за руку. Меня штормило.

- Нет. Нужно ехать домой, - передумала я. - Пожалуйста, проводи до машины. Я руля не вижу.

- А я тебе говорил - не пей.

- Я тебе говорил - не пей, - передразнила я его нудный голос, кривляясь.