- Потерял нас в толпе, - сообщил Мир. - Воды, пожалуйста.

Последнее он сказал бармену, который был готов смешать любой коктейль.

Я допила свое шампанское и попросила еще. Мирон вздохнул, но не сказал ничего.

Мне ужасно хотелось напиться. Идея пойти на аукцион теперь казалась мне ужасной, провальной и мучительной. Я очень сочувствовала детям, но как же сложно делать добро среди всех этих людей.

- Почему ты пришла, если мучишься? - спросил меня Мирон, явно читая мысли.

Ладно. Не читал он моих мыслей. Просто на лице все написано, и мои закидоны Мир знал очень хорошо.

Можно было проигнорировать вопрос, но я действительно выпила больше своей нормы и не смогла промолчать.

- Я пришла, потому что некоторые вещи нужно делать. Это ты живешь, как хочешь, делаешь, что хочешь. Я не гений, Мирон. Мою репутацию нужно постоянно поддерживать. Поэтому приходится читать речи по бумажке, улыбаться неприятным типам, набиваться в друзья агентам-сутенёрам, торговаться, как на турецком базаре. Я женщина, Мирон. Успешная женщина в России. В Москве. Меня уважают здесь.

- Какая прелесть, - не оценил Мир мою пламенную речь. - Еще немного и станешь, как Татьяна Денискина.

Я фыркнула. На такое отвечать точно не следовало. Но я опять не сдержалась.

- Заметь, она рассмотрела в Дениске…

- И сейчас будет продавать его изо всех сил. Тоже дар. Согласен. Ты уважаешь ее за это?

- Я совсем ее не знаю.

- А что Наташа?

- А что с ней? - я вздрогнула.

- Она нашла Таню и Дениску.

- Степа их нашел, - поправила я Мирона.

Он заломил бровь и приложился губами к горлышку бутылки.

Сукин сын таким образом поддержал самую страшную мою догадку.

Не мог Степа найти Дениса. Он свой паспорт искал на одной и той же полке по сто лет каждый раз перед любым полетом. Степа был хорош в делопроизводстве. Договора, подписи, переговоры о нюансах оплат и пролонгации сотрудничества.

Ответ очень просился на язык, но не нравился мне.

Дениса действительно нашла Наташа. Я понимала это, но отрицала очевидное изо всех сил.

Под прикрытием Мирона я отсиделась у бара до начала официальной части. К сожалению, пришлось-таки принять несколько соболезнований и выслушать сожаления от недодрузей Степы. К счастью, за нашим столом сидели те, кого я не знала.

Зато Мирон раздражал меня больше всех знакомых, вместе взятых. Пока основатели фонда толкали речь, он попивал шампанское и крутил сыр между пальцев. Я смотрела как заворожённая на его манипуляции и мечтала убить.

- Прекрати, - прошипела я, когда терпения не осталось.

- Что? - не понял Мир.

- Прекрати издеваться над сыром.

- Ой, я и не заметил. Привычка.

Он смял кусочек подтаявшего сыра в блинчик и слизнул его с пальца.

- Это моя привычка, Мирон, - зашипела я. - Какого черта ты творишь? Издеваешься? Специально?

Он наклонился ко мне и проговорил прямо в ухо:

- Ты не патентовала эту привычку. Хватит тянуть одеяло, Крис. Тебе кажется, что мир вращается вокруг тебя. Это не так. Не все люди в этом здании мечтают тебя растоптать. Не каждый здесь - конченый урод.

Он был прав отчасти. Я не могла запретить ему издеваться над сыром. Да и публика местная действительно на меня плевала. Зато сами по себе они были не очень хорошими людьми.

- Посмотри на того мужчину, - я коснулась пальцем щеки Мирона и заставила повернуть голову направо. - Он пришел с любовницей, пока жена рожает в Лос-Анджелесе.

Мир кашлянул. Я кивнула налево.

- А вон та дама публично высказывалась о пользе естественного отбора и вреде медицинского развития. Половина персонажей в костюмах мечтает загрести себе управление фондом, чтобы отмывать деньги. Остальные ждут, пока помрут первые.