— Так ты хотела, чтобы он тебя признал? — спросила я, глядя ей в глаза.

Они были так похожи на мои. Однако в данную минуту печали в них было куда больше. А когда мы только встретились, взгляд Кэтти излучал ненависть и безумие. Но я успела заметить в её глазах и радость. К сожалению, тоже не совсем здоровую. Бывала ли Кэтти хоть в какие-то моменты адекватной?

— Раньше хотела, да. А когда попала к Чёрным рыцарям, поняла, что он из себя представляет. Его величие лишь пшик. Влад не глава Харонов, хоть и забрался очень высоко.

— Он сказал, что возглавляет совет.

— Да, так и есть. Просто зазнавшийся кусок дерьма, которому нет дела до родной дочери. По крайней мере, до одной из них. Моя мать не лучше. Общению со мной всегда предпочитала чей-то член или порошок в сочетании с дорогим шампанским. Сколько бы Влад ни платил ей, она всё спускала в трубу. Мне приходилось терпеть домогательства её дружков. Я носила рваные обноски и питалась объедками, пока папаша не открыл отдельный счёт на моё имя. Тогда я и ушла из дома. Вот такие дела, принцесса.

Она замолчала, рассматривая меня. На этот раз я первая нарушила молчание:

— Влад не признал ни одну из нас, Кэтти. Он всего лишь хочет использовать меня в своих грязных целях. Вот и всё.

Её взгляд чуть смягчился. Кэтти кивнула и потянулась за расчёской.

— Я прочешу их, ты не против? Это специальная расчёска для мокрых волос, она не навредит.

— Ты странная. Сначала изрезала меня, а теперь хочешь расчесать волосы, не нанося им вреда. Разве тебе нужно моё разрешение? Я ведь твоя сучка на поводке.

— Дошло наконец, — она усмехнулась. — Да, ты моя сучка. Но у тебя хорошие волосы. Я умею видеть красоту. Ты красивая. Хоть и бесишь ужасно.

Решив не говорить, что это более чем взаимно, я хмыкнула. Голова сильно кружилась, а вода стала полностью алой. Мне становилось хуже, и я наконец перестала делать вид, что всё в порядке.

— Могу я сначала выйти из ванны? Раны открылись, нужно смыть кровь и пену. Можно воспользоваться душевой кабиной?

— Хм… Ладно, вылезай и дуй под душ. А потом я тебя заштопаю. Если ты шлёпнешься от потери крови, это испортит вечер. У меня на тебя большие планы, принцесса.

— Вечер? Который вообще час? И как давно я здесь?

— Скоро полночь. Тебя привезли около трёх часов назад. Большую часть времени ты была в отключке. Надо навёрстывать упущенное.

Полночь… Три часа… Меня увезли из бара примерно в восемь вечера. Значит, дорога сюда заняла плюс-минус час. Но что мне даёт эта информация? Где я, чёрт подери?!

Кэтти отложила расчёску и помогла мне выбраться из ванны. После того, как под её зорким взглядом я приняла душ, ни полотенца, ни халата она мне не дала. Сказала встать на коврик, а сама ушла за аптечкой.

Я опёрлась о столешницу рядом с раковиной и уставилась на своё отражение. Зеркало занимало большую часть стены, но вот девушка, смотрящая на меня оттуда, мне совсем не нравилась. Тёмные круги под глазами, кровоточащие порезы, синяки и ссадины на теле, ободранные запястья, хмурое выражение лица… Да уж, красота неописуемая.

Почему я вечно огребаю? В чём я так провинилась, что вся моя жизнь состояла и состоит из борьбы и потерь? Лейла, мама, Кир… Кэтти думает, что я баловень судьбы. Как иронично. Я ведь даже не знаю, что значит «беззаботная жизнь». И никогда не знала.

Но я оказалась в её руках отчасти по собственной глупости. Если бы я только надела тот кулон, то сейчас не торчала бы тут в качестве пленницы…

— Старшая сестрёнка вернулась, — торжественно произнесла Кэтти и с грохотом поставила коробку, два рокса и бутылку спиртного на столешницу. — В наличии три раны. Класс!