— Да как же так? — запричитала я. — Вас, можно сказать, впустили в семью, обогрели, накормили, приодели, а вы… — повысив тон, тем самым привлекая внимание присутствующих, воскликнула я, подобрав момент, когда дядя посмотрел в нашу сторону.

— Нитаниэль, почему, где ты, там всё время что-то происходит? — Император не заставил себя ждать, подойдя ближе. — Что на этот раз?

— Я здесь совершенно ни при чём, дядя, — воскликнула, сложив руки на груди, — это всё она. Я просто говорила леди, что совершенно неприемлемо быть фавориткой императора и одновременно встречаться с другим мужчиной, но она надо мной посмеялась, сказав, что это не моё дело и обозвав бескрылой ящерицей.

— Ты что такое говоришь? — Надменное лицо женщины тут же утратило все краски, исказившись от страха. — Это неправда, она врёт.

— Кто он? — потяжелевший взгляд императора, задержавшись на любовнице, вновь переметнулся ко мне, и все те, кто был рядом с нами, поспешили уйти подальше, делая вид, что их совершенно не интересует тема разговора.

— Я не видела его лица, — произнесла, опустив глаза в пол, — лишь мельком заметила спущенные штаны и светлое круглое пятно над ними, мелькающее в темноте дворцовой библиотеки. Но я и не вглядывалась, поскольку юной и невинной девушке не пристало пялиться на тот разврат, которому предавались эти двое. Зато прекрасно слышала голос леди Сирены, который при всём желании не спутаешь ни с каким другим.

— Ты лжёшь, маленькая дрянь, — всё ещё не сдавалась женщина, хотя прекрасно знала, что я говорю правду.

— Могу поклясться на сфере истины, — вскинув голову, глядя прямо в глаза женщине, выдохнула я. — А ты сможешь?

— Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — усмехнулся дядя, — принести сферу истины.

Внешне он казался совершенно спокойным, будто его вовсе не заботил факт измены, но я прекрасно знала, что это спокойствие напускное, и внутри императора зреет ураган, способный своей неудержимой мощью зацепить и меня, закрутить, поломать и выбросить. Но мне уже было всё равно.

— Милый, ты же знаешь, что я люблю только тебя, не обращай внимания на слова девчонки, — цепляясь за праздничный камзол императора, всхлипывала леди Сирена, но тот был несгибаем как скала.

Даже в этой неприглядной ситуации он нашёл выгоду, поскольку теперь, видя результат, следующая фаворитка, которая не заставит себя ждать, даже не посмотрит в сторону другого мужчины. Иногда мне было жалко дядю, почему-то казалось, найди он свою истинную, и его душа смягчится, но пока этого не произошло.

Парадные двери зала распахнулись, и вошёл императорский артефактор, несущий на подносе сферу истины.

— Дело за тобой, Нитаниэль, — голосом его величества можно было морозить лёд.

— Я, Нитаниэль тер Вирей, клянусь, — произнесла, чётко выговаривая слова, положив ладонь на прохладную шарообразную поверхность, — что видела факт измены леди Сирены своими глазами.

Всё внимание присутствующих было сосредоточено на сфере, оставшейся такой же белоснежной, как и прежде.

— Принято, — глухо ответил император, — а теперь твоя очередь, Сирена. Вот сфера, докажи, что моя племянница искренне заблуждается и просто перепутала тебя с другой.

— Я не могу, — едва слышно прошептала женщина.

— Всё с тобой ясно, — оскалился император и обратился к страже, — в темницу её, о наказании подумаю завтра. А сейчас, праздник продолжается, уважаемые гости.

Зазвучала музыка, послышались разговоры и смех, сначала наигранные, а потом и реальные. Мало кого из присутствующих действительно заботила судьба незадачливой фаворитки, решившей, что ей всё сойдёт с рук, поэтому спустя некоторое время о ней просто забыли, или старательно делали вид, мотая на ус, что с императором шутки плохи.