Когда Сосновский уехал, я сварил себе кофе. С чашкой в руках спустился в кабинет, откинулся на спинку кресла, глядя в потолок, и глубоко задумался. Пока я видел только два наиболее очевидных варианта. Во-первых, завещание могло оказаться фальшивкой. В это трудно было поверить, ведь подлинность бумаги очень легко установить. Но я не мог сбрасывать со счетов такую возможность. Если завещание поддельное, адвокат Стригалов наверняка к этому причастен. Второй вариант: отец Николая Сосновского затеял какую-то грандиозную махинацию, и лишение сына наследства было только ее частью. Об этом адвокат тоже мог знать больше, чем он рассказал Николаю. В общем, с какой стороны ни посмотри, адвокат Стригалов оказывался ключевой фигурой. Значит, с него и нужно было начинать.

Дело было очень интересное. К тому же, оно напрямую касалось нашего рода. Поэтому первое, что я сделал – послал зов Игорю Владимировичу.

– Прошу прощения, что беспокою вас так рано, ваше сиятельство, – вежливо сказал я.

– Ты смеешься, Саша, – возмутился Игорь Владимирович. – Я давно уже на ногах, и занимаюсь делами.

– Но свободная минутка у вас найдется? – уточнил я. – Разговор очень важный.

– Конечно, – насторожился Игорь Владимирович. – Что случилось?

– Полчаса назад ко мне домой приехал Николай Сосновский. Мы с вами вчера говорили о нем, помните?

– Конечно. Наследник старого графа Сосновского. Ты сказал ему, что на верфь привезли некачественный лес?

– О поставках корабельного леса вам придется разговаривать не с ним, – сообщил я. – Старый граф лишил Николая наследства. Теперь Сосновский лес принадлежит некоему купцу Порфирьеву. Завещание огласили вчера вечером. А сегодня Николай пришел ко мне. Он растерян, и ничего не понимает.

– Вот это новость, – протянул Игорь Владимирович. – А в чем причина? Почему старый граф Сосновский так поступил?

– Николай ничего не знает. Даже представить себе не может, что произошло. Говорит, между ним и отцом все было хорошо.

– Чужая душа – потемки, – хмыкнул Игорь Владимирович. – Как, ты говоришь, фамилия нового владельца леса?

– Купец Порфирьев. Он откуда-то из Вологды. Кажется, торгует рыбой. Вы не знакомы с ним по торговым делам?

– Даже не слышал его фамилию, – сразу же ответил Игорь Владимирович.

Я не усомнился в его ответе. У деда была прекрасная память, он наизусть помнил всех, с кем вел дела.

– А юриста Стригалова вы знаете? – спросил я. – Советник юстиции Юрий Андреевич Стригалов.

– Знаю, – немедленно ответил Игорь Владимирович. – Это юрист Сосновских. Граф Граф Сергей Петрович часто пользовался его услугами. Но наше соглашение о поставках леса оформлял не он.

– Зато Стригалов составлял завещание графа Сосновского, – сказал я.

– Нужно с ним поговорить, – сразу же загорелся дед.

– Игорь Владимирович, – осторожно сказал я. – Очень прошу вас предоставить это дело мне. В нем есть одна странность.

– Только одна? – усмехнулся Игорь Владимирович.

– Эта странность имеет отношение к магии, – сказал я. – Помните, вы мне рассказывали вчера о родовом даре Сосновских? Насколько я понимаю, действие родовой магии завязано на родственной крови. Не важно, что граф Сосновский написал в завещании. Он мог передать свое имущество кому угодно. Но родовой дар должен был перейти к его сыну. Вот только Николай Сосновский уверяет, что он не получил родовой магический дар. Это-то и странно. Непонятно, перешел ли дар к кому-то другому или просто пропал.

– Вряд ли родовой дар Сосновских мог перейти к этому купцу Порфирьеву, – задумчиво сказал Игорь Владимирович. – Хотя… Надо узнать, не родственник ли он Сосновским. Похоже, Саша, это дело именно по твоей части. Магическая загадка. А что ты посоветуешь делать мне?