Сказала бы Джес раньше, что не приедет на вечеринку, я не приперлась бы сюда. Не пришлось бы втягивать во вранье Катрину, пересекаться с Киллианом, позориться перед Алексом, драконить своего отца и самой пребывать в состоянии натянутой струны.

– Может, вам поставить вашу музыку? – уточняет водитель такси.

– Нет, благодарю.

Тишина – мой друг. Я в целом не люблю шумные мероприятия. Это Гост меня везде таскает, напоминая, что помимо выдуманных миров в книгах, есть веселье в реальности.

Как доберусь до дома и улажу дело с отцом, обязательно позвоню Джес, поддержу и, возможно, приеду к ней. Последнее под огромным вопросом.

Мимо мелькают огни ночного Нью-Йорка. Этот город вечно куда-то спешит. Мой папа не приемлет такой ритм, поэтому мы живем в тихом районе. За городом, вдали от Большого яблока4. Мне нравится пикантная версия, почему Нью-Йорк прозвали именно так. Девятнадцатый век славился своими публичными домами. Французская эмигрантка, владелица одного из таких домов, называла своих соблазнительниц яблочками. А сам бордель носил название «Яблоки Евы».

Открываю фронтальную камеру. Моя мама бы плакала при виде моего внешнего вида. Она у нас очень красивая, стильная, бесконечно следящая за собой, фанатка массажей, спорта и шикарного отдыха. В свои почти сорок Вел Хеймсон выглядит, как конфетка. Однажды мама распивала Гран крю и крутила задом под Sex Cheat Codes, Kris Kross Amsterdam, а наш новый молодой сосед принял ее за мою сестру. А еще Вел не похожа ни на одну маму моих подруг или знакомых. Иногда она бесит меня своими выходками, иногда восхищает. По большей части я учусь у нее не хмуриться и мечтаю быть такой же (с приветом) в свои сорок.

Когда я подъезжаю к дому, замечаю Катрину. Какие любезности. Эта эгоистка решила меня встретить или просто волнуется за свой зад?

– Быстрее! – Чуть ли не силком младшая вытаскивает меня из автомобиля.

– Что случилось?

– Я… я не знаю. Ты где вообще была?

– На вечеринке.

– На вечеринке? – раздается смешок. – Где твои вещи? Ты это у проходящей мимо бабки украла?

Посмотрите на нее, она совсем зазналась!

– Кто ходит цеплять парней в таком уродстве?

– Начнем с того, что я не ходила цеплять парней. И моя юбка, – разглаживаю джинсовую ткань, – не уродство.

В некоторых местах она отлично облегает и подчеркивает то, что я хотела бы скрыть. И да, я не ханжа. Просто предпочитаю оставаться в тени.

– Тем более ужас. Тебе почти восемнадцать, Алика. Не десять.

Кем себя возомнила эта пятнадцатилетка? Вопиющий ужас, а не сестра. За последние пару месяцев она стала невыносимой. Я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься и не придушить Катрину!

– Как мама?

– Кормит Эмори. – Не так давно в нашем доме появилась еще одна женщина. Правда она совсем крошечная.

Мама родила сестру в конце весны, за пару дней до моего дня рождения.

– Алика, ко мне в кабинет! – Звучит грозный голос отца, стоит нам с Катриной перешагнуть порог. Он ждал встречи со мной. Заранее готовился, поджидая в холле, чтобы сходу поделиться ядовитой агрессией. Не хотел сгорать в одиночку, мечтал отравить и меня.

На лице Эйдена такая ярость. Коснешься пальцем его наливной красной кожи, останется белый след.

Папа шагает вверх по лестнице, не дожидаясь меня. Он всегда так делает. Ждет, что за ним побегут, как собачка. Бросятся к ногам вымаливать прощение.

– Удачи. – Ехидно шепчет сестра.

Глумится? Что ж, пару лет, и ты нахлебаешься.

Я захлопываю за собой дверь кабинета, неуверенно направляясь к изумрудному дивану. Комната, выполненная в темных оттенках, по-прежнему давит. Сколько бы раз я здесь не была,