— Могу, я должен позаботится о ребенке. Поэтому ты собираешь вещи и мы уезжаем, — лениво ответил мне, а в глазах столько ненависти, хватило бы на весь мир. Но доставалось только мне…

— А если я откажусь?

— Твои проблемы, — он спокойно пожал плечами, — ребенок поедет со мной. Ты можешь оставаться.

— Ма? — раздался голос малышки из-за спины.

Не смогла выдержать пронзительный и надменный взгляд мужчины, перевела на малышку, пытаясь придумать, как спастись. Сбежать у нас не получится. Это исключено. Мне придется согласиться, чтобы он не узнал правду…

Потому что если узнал бы, то случилось бы непоправимое.

Я медленно повернула голову на мужчину, закрывая собой малышку. Дрожь во всем теле продолжала бить по нервам. Но я не сводила с него взгляда. Мне нельзя было выдать себя, а если он назвал меня Мариной, значит она с ним была знакома.

— Мы без тебя справлялись все это время, — приподняла подбородок, храбрилась я.

— Точно. Выживала скорее…

— Ты вообще ничего обо мне не знаешь, — я растерялась от такого напора.

Но он говорил уверенно, словно понимал, что с нами. Но для меня это было дикостью. Я никогда и не могла представить, что так легко можно узнать о человеке. Хотя в наше время все возможно было.

— Даниэла, я правильно понимаю? — проигнорировав мои слова спросил мужчина.

— Стоп, — я вытянула руку прямо перед собой, не разрешая ему сделать шага.

Он хотел подойти к малышке и начать с ней говорить? Я не могла позволить вторгаться в нашу жизнь. Не могла позволить даже заговорить с ней. Малышка сама сжала мою ногу и не высовывалась. Я чувствовала, как ее сердце часто билось. Понимала страх, во мне был точно такой же. Только в разы сильнее, потому что этот мужчина нес в нашу семью только горе и разлуку.

Но все же где-то глубоко внутри, я надеялась, что это ошибка. Может это какой-то кредитор. Может Марина была должна кому-то? Мало ли, она с этих кредитов не вылезала. Но вроде бы постоянно отдавала.

— Я знаю, что она моя, — стоило ему произнести эти слова, как перед глазами потемнело. Мужчина скептически приподнял бровь и прищурился. — Вот моя визитка, там мой номер...

Он протянул мне пластик, я взглянула на имя, которое было выгравировано на черном бумажке золотыми буквами. Давид Мартинес. И мой мир пошатнулся, теперь все сомненья отпали. Этот тот мужчина из-за которого моя спокойная жизнь закончилась. И что мне теперь делать? Ведь нужно было как-то спасать себя и малышку. Маленькая была напугана. Но сдвинуться с места я не могла. А еще я своим поведением могла выдать себя. И он знал Марину хорошо, мог понять, что я обманывала… Мне нужно было вести себя, как она…

— И что? Я тебе звонить не собираюсь, — ответила еле шевеля губами.

Пора было брать себя в руки. То что он Маринес, еще ничего не значило. По документам я — мать Даниэллы. И никто с этим поспорить не мог. И забрать малышку он не имел права.

— Я хочу чтобы Даниэлла не жила в таких антисанитарных условиях. — Грубо сказал Давид. Что? Что он сказал? Его слова были жестокими и бестактными. Как он вообще посмел такое сказать? Я одна растила девочку. И ни у кого не просила помощи. Он просто не имел права такого говорить…

Тут не было никаких антисанитарных условий. Полы чистые, вещи не разбросаны, а если в раковине и стояло несколько тарелок, так это потому что еще не успела их помыть. Мне было больно от его слов. Он только что сравнил меня с пьяницей, которая никогда не следила за домом. Сама понимала, что я не идеальная хозяйка. Но вот так говорить незнакомому человеку просто некрасиво. Это показывало его невоспитанность.