Она проигнорировала мой вопрос.

– На твоем месте я была бы поосторожней. Мне про них такой жуткой хрени порассказали…

– Например?

– Например, что они поклоняются дьяволу.

– У древних греков не было дьявола, – педантично поправил ее я.

– А мне говорили другое.

– Мало ли что… Наврали.

– Я еще кое-что слышала.

– И что же?

Она упрямо молчала.

– Кто тебе вообще все это наплел? Джуди?

– Сет Гартрелл, – сказала она так, словно теперь тема была закрыта.

Как ни странно, я знал, о ком идет речь. Гартрелл был бездарным художником и злостным сплетником, лексикон его при этом состоял из одних непристойностей, гортанных междометий и слова “постмодернизм”.

– Ты общаешься с этой свиньей?..

В ее взгляде сверкнула враждебность.

– Сет Гартрелл – мой хороший друг.

Я и вправду выпил лишнего.

– Неужели? Тогда скажи-ка, откуда у его подружки все эти синяки? И правда, что он писает на свои полотна, как Джексон Поллок?

– Сет – гений, – подчеркнуто холодно объявила она.

– Правда? Тогда он просто гениально притворяется ублюдком.

– Он прекрасный художник. Очень концептуальный. На художественном факультете все так говорят.

– Ах вот оно что! Ну тогда конечно. Раз все говорят, значит, это правда.

– Сета многие не любят. – Она уже не на шутку злилась. – По-моему, ему просто завидуют!

Кто-то потянул меня сзади за рукав. Поморщившись, я дернул локтем. Это могла быть только Джуди Пуви, и хотеть она могла лишь одного – занять денег. На каждой пятничной вечеринке она разыскивала меня примерно в одно и то же время и просила взаймы.

Меня снова потянули за рукав, на этот раз более настойчиво и бесцеремонно. Я раздраженно повернулся и, попятившись в изумлении, чуть не отдавил ноги оказавшейся сзади блондинке.

Передо мной стояла Камилла. Сначала я увидел только ее стальные глаза – пронзительные, ошеломленные, сияющие в тусклом свете стойки бара.

– Привет, – сказала она.

– Привет. – Я прилагал все усилия, чтобы казаться равнодушным, и все же улыбался до ушей, не в силах скрыть радость. – Как дела? Как ты здесь оказалась? Принести тебе выпить?

– Ты занят?

Мне было трудно собраться с мыслями – золотистые завитки волос так очаровательно лежали у нее на висках.

– Нет-нет, ни капельки, – ответил я, глядя не в глаза, а на эти обворожительные завитки.

– Если занят, так и скажи, – негромко сказала она, бросив взгляд за мое плечо. – Не хочу отрывать тебя…

Ах да, мисс Готье. Я обернулся, почти уверенный, что услышу ехидное замечание, но она, видимо, махнула на меня рукой и уже подчеркнуто громко болтала с кем-то другим.

– Да нет, я совершенно свободен.

– Хочешь поехать за город на выходные?

– Что?

– Мы сейчас едем, Фрэнсис и я. У него дом в часе езды отсюда.

Я был здорово пьян, иначе вряд ли бы просто кивнул и пошел за ней без дальнейших вопросов. К выходу нам пришлось пробиваться через танцпол: волны пота и жара, мигающие рождественские гирлянды, жуткая толкотня разгоряченных тел. Когда мы наконец выбрались на улицу, мне показалось, что я окунулся в прохладное, спокойное озеро. За закрытыми окнами приглушенно пульсировала дебильная музыка, сопровождаемая истошными воплями.

– Боже, ну и адское местечко, – сказала Камилла. – В каждом углу кого-нибудь рвет.

– У-ух!

Из тени деревьев на нас выскочил Фрэнсис. Мы с Камиллой отпрянули, и он чуть изогнул губы в довольной усмешке. Блеснули стеклышки фальшивого пенсне, две струйки сигаретного дыма неспешно выплыли из его ноздрей и растаяли в воздухе.

– Привет! Камилла, я уж было подумал, что ты там и останешься.

– Честно говоря, мог бы пойти со мной.