Специально постаралась, не иначе!

– Ой! – Прикрывает ротик ладошкой.

Я серею. Нет, не то, чтобы мне стало жаль эту вешалку Андрея, которая ему нравится явно больше чем я когда–то, но всё равно перед гостями неудобно.

– Простите, тётенька… – Пищит, отбегая в сторону.

Моделька приоткрывает рот, выпучивая глаза. Яростно дышит, как выброшенная на берег рыба, пока моя вредина, извиняясь и приседая, исчезает в туалете.

Наконец отмирает, переводя удивлённый взгляд на страшное пятно пониже груди, от которого вниз бегут ручьи отвратительного цвета, стекая на идеально намытый пол.

Вот же….

– Эт–т–т–о что?

– Простите, девочка просто запнулась. – Лепечу я, подавая брюнетке салфетку.

Всё–таки она тормозит, как древний компьютер – Сашка уже успела ретироваться, а эта сушёная вобла только очнулась.

– Предлагаю вам десерт на ваш выбор за счёт заведения.

– Какой десерт? – Кидает салфетку на пол, осматривая пятно.

Тяжело дышит, как сумоист перед решающей схваткой.

– Вы мне платье испортили за полмиллиона! Оставьте свои калорийные пирожные кому–нибудь другому! Андрей, ты идёшь?

– Анжелика, давай успокоимся и всё–таки поужинаем, я не в настроении искать другой ресторан, да и в это время мы вряд ли ещё найдём что–то работающее. – Перебирает пальцами глянцевые страницы меню, всё–таки пытаясь купировать разгорающийся скандал в зародыше.

Не думала, что когда–нибудь это подумаю, но сейчас я благодарна Долматову за спокойствие.

– Тогда оставайся в этой забегаловке, а я поеду в «Бону»! Там, по крайней мере, меня отлично обслужат и не опрокинут стакан с вонючими помоями!

Хватает с вешалки натуральную норковую шубку, за которую полегло около сорока особей несчастных грызунов  и буквально бежит к выходу. Хлопает стеклянной дверью, с такой силой, что стёкла жалобно звякнули, стоически выдержав натиск этого торнадо.

Прыгает в белоснежную машину, стартуя с крейсерской скоростью, и мы остаёмся с Долматовым наедине.

Я часто–часто дышу, пытаясь унять дрожь в коленях. Не понимаю, зачем он явился, и почему всё ещё здесь. Ведь мы уже давно развелись.

Он даже на развод не пришёл, сославшись тогда на какой–то важный контракт в Брюсселе. На работу, которая была всегда важнее меня.

Просто вычеркнул меня из своей жизни, выплатив отличные отступные и дав денег на аборт, который он был уверен, что я сделаю.

Ну, уж нет! Я тогда впервые пошла наперекор ему, оставив свою малышку и ни разу не пожалела об этом.

Но ему об этом знать не нужно.

Поднимаю глаза, встречаясь с морским взглядом бывшего мужа, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Вы уже готовы сделать заказ?

Андрей отрывает взгляд от кожаной папки, чуть прищуриваясь. Просто молчит, но в тишине зала мне кажется, что я слышу стук собственного сердца, которое готово вот–вот выпрыгнуть из груди от витающего в воздухе напряжения.

Я не решаюсь повторить вопрос. С силой прикусываю нижнюю губу, гадая, почему он появился именно сейчас в моём ресторане.

Почему не ушёл вслед за своей пассией, оставшись здесь после скандала. Что ему ещё нужно?

– Мама, эта грымза ушла? – Сашка материализуется из–за угла, всё ещё сжимая в руках пустой стаканчик.

Испуганно выдыхает, увидев Долматова рядом со мной. Понимает, что проговорилась.

– Это твоя дочь, Вера? – Сводит брови на переносице.

Склоняет голову на бок, с интересом разглядывая мою малышку. Прищуривает синий взгляд, который моментально становится тёмным, как штормовой океан, не предвещающий ничего хорошего.

– Да.

–  И кто же её отец?

Встаю  перед Сашей, загораживая её от пристального взгляда мужчины, которого, я надеялась, она никогда не увидит.