Наверное, именно поэтому принцесса сделала единственное, что могла в данной ситуации – она спряталась в своей тайной комнате, доступ в которую был ограничен. Своеобразный «ключ» от этой комнаты был всего лишь у нескольких близких людей, которые точно не были способны на предательство.

Бессонная ночь, полная волнений, изматывающий и довольно болезненный ритуал, дикий стресс, что испытала Ярина за последние три дня – все это сказалось на девушке и она уснула.

Я и правда не помню, как провела этот день. Единственное, что мне запомнилось, это мысль о том, что нужно как можно скорее лечь спать. Стоит всего лишь уснуть и я узнаю о том, спаслась ли Ярина. И, уже исходя из этого, смогу делать другие выводы.

Вот только сон, как назло, не шел. Я не могла уснуть весь день. Я не смогла сомкнуть глаз и ночью. Волнения и переживания вылились в то, что я просто не могла уснуть – слишком сильным было мое нервное напряжение.

В итоге я не спала двое суток. Просто не могла уснуть. На второй день я даже рискнула и выпила снотворное, но ничего, кроме жуткой головной боли и жажды я не получила.

Спасительный сон пришел ко мне на третьи сутки моего бодрствования – и не дал мне никаких ответов.

Мне снилось что-то невнятное – казалось, меня, связанную, куда-то тащили, чтобы затем сбросить на какой-то камень, смутно напоминающий алтарь.

И на этом все.

Была ли я раздражена таким непонятным сном? О, мягко сказано! Я вновь и вновь вспоминала отрывки сна, стараясь понять, что же мне, все-таки, снилось.

В итоге, так ничего не решив, я решилась дождаться следующего сна…

Который мне ничего не дал. Потому что впервые за двадцать пять лет мне ничего не приснилось. Или же я впервые за свою жизнь забыла свой сон.

Стоит ли говорить о том, что осознание произошедшего появилось у меня только через три дня?

Только через три дня я осознала простую истину – больше Ярина мне сниться не будет, потому что нет больше принцессы.

Ярину убили.

На осознание другого факта мне пришлось потратить гораздо больше времени. Две недели я потратила на то, чтобы принять это. Две недели я не могла осознать это. И все же не в моих правилах было обманывать себя.

Да, теперь я понимала, что мои странные сны снились мне не случайно.

Путь это даже звучало дико, но факт оставался фактом – мне не зря снилась Ярина.

Потому что она – это я.

Потому что это ее душа каким-то образом оказалась в этом мире.

Ярина – это я. Я – это она, младшая принцесса, чтю жизнь я заново проживала в своих снах. А проживала ли? Или будет правильным сказать «вспоминала»?

Принять это было безумно сложно. За эти двадцать пять лет я по-разному относилась к Ярине и по-разному воспринимала ее: я ее любила и ненавидела, я жалела ее и завидовала ей, я восхищалась ею и презирала ее. Она была для меня то потерянной сестрой-близняшкой, то моим отражением в магическом мире, то той, кем я была в прошлой жизни. В последнее время я все чаще воспринимала ее как подругу и вместе с этим она порой казалась мне персонажем из какой-то истории.

Но я никогда не думала о том, что она – это я.

Что я – это она.

И я теперь совершенно не представляла, что делать с этим знанием. Как использовать его? И зачем оно мне вообще нужно?

Раньше я думала, что если бы я наверняка узнала о том, существовали ли Ярина и парни в реальности, то мне бы легче жилось. Легче было бы воспринимать мою странную любовь.

Теперь я понимала, что глубоко заблуждалась на этот счет.

Легче? Как же! От осознания того, что это все реально, становилось лишь больнее. Больнее было оттого, что я просто не могу вернуться в тот мир, потому что не знаю, как это сделать.