— Не ври, Барбарис, — небрежно ответил Кит. — Это не стоило вам ничего, девица из богатой семьи и платит за себя сама. Неужто Рыбоглаз и тебя обворовывал? Аха— ха— ха, ты самый неудачливый вор, в таком случае!

Барбарис зашипел, как масло на раскаленной сковороде.

— Кит, мальчик мой! — так же сладко и мягко продолжил Барбарис. — Ну, хорошо. Это не стоило нам ничего. Ты прав, я соврал. Но девчонка наша. Отдай нам ее. Джон должен был на ней жениться и повязать ее навечно с нашей… организацией. Вот и все наши планы. Ты потратился на подарки для нее? Я готов тебе возместить. Но девочку придется отдать.

— Ты так и остался все тем же ничтожеством, Барбарис, — грубо выдохнул Кит. — Я же сказал — нет. И не клянчи; я все равно ее не отдам!

Барбарис промолчал; но в следующий же миг карету сильно тряхнуло, и он черной каплей густого дыма кинулся на Кита и обволок юного мага плотным коконом.

Кит, вероятно, воспользовался ключом, потому что кокон изнутри осветился белой вспышкой, и раздался вой раненного. Но черный дым не отстал от Кита; и тогда ладонь Аннет обожгло, сильно— сильно кольнуло, и она вспомнила о булавке.

«Квочка велела пользоваться ею только в крайних случаях!» — только и успела подумать Аннет. Но решение, наверное, было принято; и булавке дважды приказывать не пришлось. Из крохотной и незаметной она превратилась в огромную, как хорошие портняжные ножницы.

— Что мне делать?! — выкрикнула Аннет, сжимая булавку. — Я не умею ею пользоваться! Что делать?!

Кит не ответил ей; он катался по сидению, разрывая руками клочья черного дыма, словно путы, словно длинные черные волосы, и, кажется, был не настроен на беседу.

И тогда Аннет не нашла ничего умнее, как вонзить острие булавки в самую черную тьму, окутывающую Кита.

Карету снова тряхнуло, словно в нее угодила молния, Аннет с ее оружием откинуло в угол. Черная мгла от укола со стоном превратилась обратно в Барбариса, и он был серьезно ранен.

Скорчившись, скукожившись, он почти не двигался и держался за проколотый зад, и жалобно завывал, словно его прострелили навылет. Этим и воспользовался Кит. Изловчившись, он, что есть силы, толкнул Барбариса ногами в грудь, и тот скорченным трупиком вывалился в угодливо раскрывшуюся дверцу кареты.

— Наконец— то сообразила! — выдохнул Кит, тяжело дыша, без сил падая на сидение. По велению его ключа дверца кареты захлопнулась, отрезав все звуки грызни. — Быстрее было нельзя? Он же чуть не удушил меня!

— Я не умею этим пользоваться! — огрызнулась Аннет.

— Это же булавка! Что там уметь? Коли! — сердито отозвался Кит. — Я думал, ты додумаешься раньше! Зря я, что ли, тебе ее дал?

— Не дал, а стащил! — вспыхнула от стыда Аннет. — Ты залез ко мне за пазуху!

— Я просто открепил булавку.

— Тайком!

—…просто ее открепил!

— Ты трогал меня?!

— Нет!

— Как ты вообще посмел туда полезть?! — возмущалась Аннет. — Я же девушка, а ты ухватил меня за грудь!

— Тебе этого хотелось бы? Ты что— то часто повторяешь об этом. Я не хватал; но прямо сейчас готов все исправить. Подставляй. Тебя за какую, за левую или за правую?

— Хам! Нахал!

Но Кит уже не слушал ее.

Он отдернул занавесь и выглядывал в окно, что— то стараясь рассмотреть.

Взмыленная лошадка мчалась со всех ног так быстро, что лесе за окном сливался в одну серую полосу. Карл лупил своим хлыстом налево и направо, рассекая дымные тени, а впереди на лесной тропе, словно рассвет занимался!

Алое— алое солнце будто скатилось в лес и теперь шло навстречу бешено мчащейся карете. Рассветные лучи пронизывали чащу, испепеляя черный дым. Подлесок наполнился стонами и воплями, скрежещущими голосами. Маги, недобрые лесные духи, бежали прочь от света, и Кит с облегчением рассмеялся, поняв, что их охрана, подмога, которую он так ждал, успела вовремя.