До моего слуха донеслись звуки глухого сдавленного рыдания, прервавшегося почти мгновенно, словно горло жертвы сжали тисками немоты.

Звуки были слишком высокие. Женский голос? Кто это был? Матушка? Юна? Нам запрещено даже проявить страх перед ужасной смертью?

О боги, как бесчеловечно!

Шепот, который я слышала с момента, как вошла в святилище, здесь, в темной нише, усилился. О чем говорят живые камни? Почему их голоса так настойчиво проникают мне в уши?

Мой взгляд сосредоточился на трех кроваво-красных фигурах в центре святилища. Они тоже слышат сейчас этот шепот? Понимают ли прелаты-нагалиси, что несет в себе этот шепот, какое послание? Правда ли, что живые камни могут испытывать голод и нуждаются в человеческих жертвах? Правда ли это?

- Возьмите эту жертву! – выкрикнул в этот момент один из прелатов.

Резко присев, он прижал к каменному полу раскрытую ладонь – и пол задрожал.

«Голос нагалиси пробуждает живые камни от глубокого сна, в котором они пребывают испокон веков, - вспомнила я слова мага, который с детства приезжал наблюдать за мной. – Голос нагалиси для живых камней – призыв к действию. Они говорят: "Пробудись ото сна. Оживи. Войди в полную силу. Покажи свою истинную суть". Голос нагалиси – это единственное, что способны слышать живые камни Ансаллы».

Я помнила его слова. Помнила, но хотела бы забыть. Забыть и не знать, что последует дальше.

Но я знала. Я слышала. Шепот изменился. В нем зазвучала радость пробуждения, жаждущая выплеснуться после долгой дремоты ярость, упоение мощью, которая наконец-то – наконец-то! – получила свободу.

Живые камни пробудились.

Острая боль вспорола мою руку, но мой собственный крик заглушили другие крики, словно отозвавшиеся эхом. И я сразу поняла...

Четыре вскрика. Четыре голоса. Четверо обреченных на казнь.

«Матушка... папа... Юна...»

Я чувствовала, как по моим пальцам текут горячие струи моей собственной крови, как срываются с пальцев тяжелые капли, падая вниз – прямо на живые камни под моими ногами.

Опустив взгляд, я успела увидеть, как капли коснулись камня, и вмиг были поглощены им. Кровь словно просочилась под поверхность камня, а в следующее мгновенье каменный пол начал медленно багроветь.

Шепот живых камней хлынул в меня оглушающей бурей. Заложил уши. Пронзил насквозь. Наполнил собою каждую клеточку тела. Как будто что-то чужое вселилось в меня – и мое сознание захватил ужас. Мне казалось, что я – больше не я. Мною овладело нечто, бесконечно более могущественное, чем любой человек, будь он даже сам король.

Я никак не могла отвести взгляда от пола, пульсирующего багровым. Сначала мне показалось, что камень, словно живой, лизнул мои ноги. Но еще раньше, чем я перестала чувствовать пальцы на ногах, пришло осознания – мое тело начало каменеть.

Живые камни поглощали меня.

- Не-е-е-т!!! О боги!!!

Кричала Юна.

- Лоран! Лоран, спаси меня! Умоляю! Лоран!!!

От ее душераздирающего крика я изо всех сил зажмурила глаза, как будто это могло помочь мне не слышать.

Юна была уверена, что смирилась, но оказалась не готова. Быть отданным живым камням Ансаллы означает не просто смерть. Живые камни поглотят тебя. Живые камни сделают тебя... собой.

И чем громче кричала Юна, тем страшнее становилось мне. Я начинала задыхаться, видя, как камень, с которого уже сошел багрянец, ползет вверх, к щиколоткам, осознавая, что я больше не чувствую своих ног и скоро перестану чувствовать все свое тело... Перестану что либо чувствовать вообще.

Святилище наполнилось криками:

- Лоран! – срывая голос, кричала Юна. – Матушка! Папа, мне страшно!