– Что вы заладили? Сын королевы! Пока я не увижу его воочию, не морочьте мне этой байкой голову.

– Да, еще есть тайная шкатулка.

– Очередной миф! – француз рубанул шпагой по веткам деревьев.

– Я лично видел шкатулку в спальне Елизаветы.

– И что там внутри? Зачем нам так надо ее заполучить?

– Говорят, внутри подарки Дадли, его письма, еще какие-то бумаги, которые королева прячет от посторонних глаз. Никто не видел содержимого шкатулки, но, судя по тому, как она ее укрывает в своей спальне, ее стоило бы, – сделал он красноречивую паузу, – выкрасть.

– Подарки, письма. Возможно. Если там есть что-то, кроме романтической чепухи, которую так любят хранить женщины, то игра стоит свеч.

– Она их посвящает конкретным мужчинам. Если там стоят их имена, то неоспоримые доказательства ее чувств в наших руках.

– Не бог весть что, – пробормотал француз, – но на безрыбье, и шкатулка – рыба, – он усмехнулся. – Тащите шкатулку, коль больше нечего. Мы хоть что-то сможем представить вниманию человека, который оплачивает наши услуги. Услуги, заметьте, которых мы так и не оказали в полной мере.

– Пожалуй, организуем рыцарский турнир, – объявила Елизавета. – Граф Эссекс, будьте добры сделать все, что для этого необходимо. Прошу быть на турнире всех моих приближенных.

– В Лондоне свирепствует чума, Ваше Величество. Многие разъехались, кто куда, – отвечал молодой красавчик граф.

– Меня это не должно волновать, не правда ли? – королева встала, шурша платьем. – Постарайтесь, мой юный друг, и вы будете вознаграждены по заслугам.

За несколько дней Ричмонд заполнился людьми: отказать королеве не посмел ни один ее фаворит, ни один, состоящий при дворе поданный.

– Хорошая работа, граф, – похвалила Эссекса Елизавета.

Неподалеку стоял, кусая губы, Джон Харрингтон. Он становился старше и с годами явно уступал свое место возле королевы более юным. Эссекс гордо прошествовал мимо, сделав вид, что не заметил противника. Он был уверен – турнир будет за ним.

Всадники с разных сторон по очереди выезжали на площадку, расположенную прямо перед шатром королевы. Они отдавали ей честь и удалялись с поля боя. Наконец, турнир начался: Елизавета встала со своего трона и махнула платком. Облаченные в тяжелые доспехи рыцари с копьем наперевес готовились к бою.

Раз за разом Эссекс, направив своего коня прямо на противника, сваливал его с лошади и победоносно приставлял копье к его груди. Последним против него выступал Чарльз Блаунт, появившийся в свите королевы совсем недавно. Из-под шлема сверкнули темно-карие глаза молодого выскочки. «Сейчас и ты будешь валяться в пыли», – пообещал Эссекс, пришпорив коня. Неожиданно, он почувствовал сильный удар, конь под ним пошатнулся, и граф с удивлением осознал, что падает.

Елизавета лично поздравила победителя. Блаунт с поклоном получил из ее рук маленькую золотую брошь с изображением королевы, и тут же прикрепил ценный подарок себе на рукав.

Харрингтон наблюдал за сценой со стороны. Он с удовольствием увидел, как взбесившийся Эссекс удалился, хромая, с поля боя.

«С королевой никогда не можешь быть уверенным в завтрашнем дне, – подумал он. – Один фаворит сменяет другого. Ты планировал занять мое место, граф? Посмотрим, кто кого. Иногда молодость играет с нами злую шутку, потому что не позволяет терпеть и ждать. Осталось понаблюдать за тем, как Елизавете надоест очередной заносчивый юнец».

Внезапно Джон почувствовал, что за ним тоже кто-то наблюдает. Он оглянулся, но никого поблизости не заметил.

В тот вечер за ужином королева была в ударе. Она шутила, улыбалась шуткам фаворитов, собравшихся вокруг нее, и старавшихся наперебой угодить своей госпоже. Елизавета не вспоминала про зеркала, она снова представляла себя двадцатипятилетней. Рыжий парик и толстый слой пудры совершенно не мешали ей мечтать. А комплименты, которыми ее забрасывали молодые люди, сладкой патокой растекались в сердце…