Безусловно, было в нем и нечто дьявольское – как раз именно то, что привлекало в нем женщин.

– Итак, может, нам пора? – К Майклу вернулась прежняя любезность, и он кивнул в сторону дома.

Вздохнув, Франческа повернула назад.

– Спасибо тебе за прогулку, – сказала она, нарушив длившееся несколько минут молчание. – Я не преувеличивала, жалуясь, что дождь сводит меня с ума.

– Ты не так говорила, – обронил Майкл, но сразу же замолчал. Франческа говорила, что в дождь она сама не своя, а не что она сходит с ума. Однако придираться к замене формулировки стал бы либо педант, либо влюбленный.

– Не так? – Франческа слегка нахмурилась. – Возможно, только подумала. Сегодня я как-то медленно соображаю. Свежий воздух мне, несомненно, пошел на пользу.

– Счастлив был помочь, – галантно ответил Майкл, и она улыбнулась в ответ.

Они уже поднимались по крыльцу Килмартин-Хауса. Едва достигли верхней ступени, как дверь отворилась – дворецкий заметил, что они возвращаются. Он же помог Франческе снять плащ, пока Майкл терпеливо ждал.

– Не хочешь остаться на бокальчик виски, или уже опаздываешь на свидание? – спросила она, озорно состроив ему глазки.

Майкл взглянул на часы в передней. Только половина десятого. Никакого свидания в планах не было, и никто его не ждал, хотя он без каких-либо усилий нашел бы себе подругу на ночь, если бы захотел. Однако оставаться в Килмартин-Хаусе больше не хотелось.

– Мне пора. Дела.

– Нам обоим прекрасно известно, что нет у тебя никаких дел, – сказала Франческа. – Просто тебе не терпится опять предаться разврату.

– Но ведь это такое приятное времяпрепровождение, – пробурчал он.

Франческа уже собиралась ответить ему в своей саркастической манере, но тут подал голос недавно нанятый камердинер Джона Симонс:

– Миледи!

Он стремительно спускался по лестнице. Франческа повернулась к нему, кивком дав понять, что готова его выслушать.

– Миледи, я уже дважды стучал в покои милорда и даже звал его по имени, но он не просыпается. Видимо, очень крепко заснул. Прикажете все равно разбудить его?

Франческа кивнула:

– Да. Я была бы рада дать ему выспаться, уж очень сильно он устает в последнее время, – говорила она, обращаясь уже к Майклу, – однако мне известно, что эта встреча с Ливерпулем очень важна для Джона. Лучше бы… Знаете, Симонс, постойте, лучше я сама разбужу мужа. – Она снова повернулась к Майклу: – До завтра?

– Раз уж Джон еще дома, я подожду его, – сказал он. – Я пришел сюда пешком и с радостью бы воспользовался его каретой, когда он доберется до места.

Франческа, кивнув, побежала наверх. Майкл остался ждать в прихожей, оглядывая картины на стенах и тихонько что-то напевая.

Внезапно раздался пронзительный крик.

Майкл не помнил, как оказался наверху, в спальне Франчески и Джона, – в этом доме единственной комнате, где он прежде никогда не был.

– Франческа? – с трудом переводя дыхание, звал ее он. – Фрэнни, Фрэнни, что случилось?

Франческа сидела на постели, вцепившись в безвольную руку Джона.

– Майкл, разбуди его, разбуди, пожалуйста! – кричала она. – Разбуди! У меня не получается. Разбуди же его!

Майклу показалось, что земля уходит из-под ног. Даже несмотря на то что кровать стояла в другом конце комнаты, он понял, что привычный мир рухнул.

Лучше Майкла Джона не знал никто. Никто. И в этих покоях Джона уже не было. Он ушел навсегда.

– Франческа, – прошептал Майкл, медленно шагая в ее сторону. Ноги его словно одеревенели и отказывались слушаться. – Франческа…

Она смотрела на него огромными глазами, полными боли.