И этой осенью всё было как всегда. До первых снегопадов и крепких заморозков нужно было многое сделать: каждый обитатель сада готовился к зиме по-своему, и работы у хозяина было не меньше, чем в посевную пору.

Деревья и кустарники хотели войти в зиму чистыми, опрятными, без болезней и отмершей коры. Под корой любили зимовать личинки вредителей, чтобы, проснувшись весной, сразу приступить к завтраку. Деревья такого поведения не одобряли, болели и страдали от этого, не могли настроиться на выращивание плодов, поэтому осенью хозяин удалял отслоившуюся кору, чистил стволы от мха и лишайника. А ещё, пока температура была выше нуля, белил стволы деревьев – одевал их в белые гольфы. Так он защищал кору от непрошеных гостей, а также от солнца, которое могло не только обогреть дерево, но и причинить ему ожоги.

В опавших листьях тоже таилась опасность. Если на дерево нападала болезнь вроде парши, от которой листья и плоды темнеют, покрываются крупными тёмными пятнами, то всё, что опало с дерева или продолжает из последних сил на нём висеть, нужно было собрать и сжечь. Иначе коварный грибок – так называются микроорганизмы-вредители – перезимует в опавших листьях и падалице, а весной атакует молодые побеги. Если с ним решительно не расправиться, деревце зачахнет: потрескается кора, цветов станет меньше, плоды перестанут дозревать, да и зимние холода оно будет переносить плохо.

Но больных деревьев в саду профессора почти не было, он, словно врач, регулярно обходил своих обитателей-пациентов, справлялся, не болит ли чего, не беспокоит ли. Поэтому и листья у здешних яблонь и черешен были здоровые. Их профессор собирал граблями в тачку и отвозил в конец участка – там, где скучала компостная куча.

– Снова повёз хозяин еду этому монстру, – шептались растения. – Ненасытное у него брюхо, столько тачек проглотил и ещё требует! Хорошо, что он за забором, иначе всех бы нас проглотил и не заметил.

Особенно деревья и кустарники любили, когда их корни хозяин укрывал мульчей – слоем какого-нибудь согревающего материала, созданного природой. Чаще всего он использовал кору хвойных деревьев – сосны и ели. Почва под таким одеялом меньше мёрзла, перегнивая, образовывала гумус – питание для растений, а ещё удерживала влагу.

Профессор всегда ждал первых заморозков, раньше мульчировать было опасно. По ещё не подмёрзшей земле сновали в поисках места для зимовки грызуны и, обнаружив перину из мульчи, точно не прошли бы мимо.

Не только от мышей, но и от зайцев оберегал свой сад профессор. Эти безобидные с виду зверьки, эти трусишки из сказок держали в страхе все зимние дачи. В поисках еды они проникали в сады и, если видели голое беззащитное деревце, молнией бросались к нему и обдирали кору. Ведь кора, по мнению зайцев, – самое вкусное зимнее лакомство.

Профессор зайцев любил, но свои деревья любил больше. Поэтому на метр от земли оборачивал стволы укрывным материалом – рубероидом.

– А если рубероида нет? – спрашивали его соседи пару лет назад.

– Ничего страшного. Колготки у вас старые есть? Капроновые?

– Есть, – не понимая, к чему клонит профессор, отвечали они.

– Ну вот ими и обмотайте дерево. От зайцев защита не хуже будет.

Недоумевая над советом Урожайского, некоторые из них всё же решились ему последовать. Каково же было их радостное удивление, когда, приехав в сад ранней весной на разведку, они обнаружили, что деревья все в целости, ни одно не повреждено острыми заячьими зубами.

Ещё перед зимой хозяин обрезал деревья и кустарники. Больные, засохшие веточки он аккуратно срезал острым секатором – садовыми ножницами, похожими на клюв птицы. Ветки потолще удалял пилой. Срезы, чтобы быстрее заживали на стволе ранки, обрабатывал лечебной мазью под названием садовый вар.