В них я смеялась, купалась в ласковых объятиях любимого, убегала от него по белоснежному пляжу, волны били по ногам, но от этого становилось еще веселее.

Внезапно Ян догнал меня и повалил на песок, но только на нем были не пляжные шорты, а форма прокурора. Он прижал мои руки к песку и прошипел:

— Ева, я пришел за тобой, пришел разрушить твою жизнь, пришел раздавить тебя. Ты предала меня, бросила, теперь твой черед страдать.

Я проснулась в холодном поту. Села на кровати и долго не могла понять, что произошло. Слишком много думала о Яне перед сном, вот он и появился. Только его слова показались мне странными, словно это не воспоминание, а какая-та странная подсказка. Он подсказывал причины своей ненависти.

На работу ехала, как на каторгу. Не знала, чего ожидать от грядущего дня. Яна чувствовала мое настроение и сидела в машине тише воды ниже травы. Дочь ничего не спрашивала, ничем не интересовалась, лишь смотрела в окно. Когда я опомнилась, то спросила:

— Малышка, почему такая молчаливая?

— Не знаю, просто настроения нет.

И я догадывалась, что мои переживания передаются и ей, нужно срочно с этим заканчивать. Не могу себе представить, чтобы Яна так долго не улыбалась. Она очень жизнерадостный ребенок.

В школу мы зашли вместе, но дочка сразу отправилась в раздевалку. А я пошла в свой кабинет, но до него мне дойти оказалось не суждено. Наташа перехватила меня раньше.

— Евангелина Николаевна, у вас сегодня сняты все уроки, через час приедет прокуратура, вы должны будете показать им документы! — запыхавшись, как от быстрого бега, затараторила она.

— Я понятия не имею, какие документы им показывать, — растерянно проговорила, разводя руками. — Наталья, может, это сделаете вы?

— Я? — девушка была дезориентирована. — Но мама, то есть Алевтина Степановна, ясно сказала, что сопровождаете проверяющих именно вы.

— Наталья, ну вы же прекрасно понимаете, что справитесь с этой ролью гораздо лучше меня, к тому же я понятия не имею, что за документы им нужны.

Я мило улыбнулась. Ну, в самом деле, не начнет же он скандалить только потому, что вместо меня придет другая девушка? Это было бы очень истерично с его стороны. Право, не станет главный прокурор выставлять себя посмешищем.

— Я не знаю, так-то вы правы. Но лучше спросить у мамы, то есть Алевтины Степановны, — снова запнулась секретарь.

Так я решила и сделать, тем более что женщина находилась уже на месте. Я верила, что здравый смысл возьмет верх.

Алевтина Степановна сидела за рабочим столом и нервно перебирала бумаги. Она пребывала явно не в духе, до начала рабочего дня оставалось еще около часа, но в воздухе уже чувствовалось напряжение, которое передавалось каждому, кто входил в школу.

Директриса не сразу заметила меня, так что мне удалось подойти почти вплотную. Я увидела на столе у нее несколько толстенных папок. Интересно, а она рано пришла или вообще домой не уходила? Судя по костюму, который был на ней и вчера, все-таки не уходила.

— Доброе утро, — тихо поздоровалась я.

Только тогда Алевтина Степановна вскинула голову и вздрогнула при виде меня.

— А, Евангелина Николаевна, — она изобразила на лице измученную улыбку. — Рада, что вы пришли пораньше, я смогу вас проинструктировать.

— Я как раз по этому поводу, — присела напротив нее. — Я ничего не понимаю в ваших документах и совсем не подхожу на роль сопровождающей, может, все-таки стоит отправить Наталью? Ну, не станет же он вести себя словно истеричная барышня.

Директор меня смерила оценивающим взглядом и произнесла ледяным голосом: