Кроме общей столовой на территории Оболенского Университета стоял кафетерий, где помимо ароматного крепкого кофе готовили салаты, супы и сандвичи, но за отдельную плату. Пересчитав остатки своей стипендии, я прикинула, что вполне могу позволить себе салат, сандвич и какой-нибудь десерт. Стоило только подумать о еде, как голод гулко отозвался в животе. Правда, до завтрака нужно было сделать одно важное дело.

Я достала из ящика большой черный мусорный пакет и сложила туда вчерашнюю одежду. Ветровка была старая, ее было не жалко, а вот джинсы, толстовка и кеды… Но выбора не было. Мусорные контейнеры стояли сразу за жилым корпусом, и я быстро, не привлекая внимания, к ним прошмыгнула. Но как только я открыла крышку бака, чья-то тяжелая ладонь опустилась мне на плечо. Вздрогнув от испуга, я отскочила в сторону и приготовилась давать объяснения Романову, но передо мной стоял не он.

– Авилов, придурок! Ты напугал меня.

– Это я и планировал, – усмехнулся он и схватил за руку с мешком, – что это у тебя в пакете? Уж, не труп расчлененный?

– Ты больной! – отдернула руку я и быстро выбросила компромат в мусор.

– Да, ладно тебе, Лерочка, – Петя шагнул ко мне и практически вжал в стену, – расскажи, что там было в пакете.

– Для тебя там не было ничего! – упираясь ладонями в его грудь и отталкивая от себя парня, сказала я. – Просто старая одежда.

– Старая одежда? Неинтересно, – фыркнул он и, шлепнув меня по ягодице, пошел к корпусу.

Авилову удалось испортить мне настроение, да еще и голод превратил меня в разъяренную фурию, усмирить которую мог только вкусный завтрак. Кафетерий был практически пуст, но я все равно присела за барную стойку. Казалось, что если буду видеть, как готовят еду, ее подадут быстрее. Наконец, передо мной поставили тарелку с греческим салатом, но не успела я его попробовать, как в кафетерий зашел профессор Романов собственной персоной. Видимо, этот день решил доконать меня окончательно, посылая одного за другим людей, которых я не переносила. Уткнувшись в тарелку, я понадеялась остаться незамеченной. Голод моментально пропал, и теперь кусок в горло не лез. Мне уже принесли горячие сандвичи, а я так и не поела. Романова же не было слышно, кажется, он даже не делал заказ, и я решила обернуться, чтобы проверить, не ушел ли этот индюк.

Вопреки моим надеждам Арсений не просто не ушел, он внимательно рассматривал меня. Под его изучающим взглядом стало неприятно до покалывания кончиков пальцев ног, как это бывало на приеме у врача. Неужели пытался узнать во мне ночного гостя? Наши гляделки затянулись до неприличия, и я кивнула профессору, но он воспринял как знак и подошел к стойке.

– Добрый день, Валерия…

– И вам.

– Завтракаете? – он взглянул на мой салат и поморщился, чему я не удивилась, ведь у этого человека аллергия на все, что как-то связано со мной.

– Как видите. А вы вот нет? – я взглянула через плечо на его пустой столик.

– Я зашел, когда увидел вас, – спокойно ответил Арсений, словно это было чем-то обычным. Зайти в кафе ради меня и специально выжидать, чтобы я его заметила.

– Почему тогда не подошли? И что вам вообще от меня нужно?!

– Только напомнить, что к трем жду ваши наработки по диплому, – улыбнулся он, продолжая всматриваться в мое лицо, пытаясь поймать на нем каждую эмоцию.

– Я помню, Арсений Витальевич. Не переживайте, я не опоздаю, – ответила я, расплываясь в такой же лицемерной улыбке.

– Отлично, тогда не задерживаю вас, – кивнул он и уже хотел уйти, как задержался и снова бросил взгляд на мой салат, – лучше бы мясо ели, а не всякую траву.