– И хорошо, что мы с тобой разные. А я, наверное, в деда пошел. Люблю театр, искусство, живопись. У деда замечательная коллекция живописи. Одна Галерея красавиц чего стоит!

– Ха! Дед не только театр и живопись любит. Он еще очень любит женщин, – рассмеялся Отто. – Питает слабость, так сказать. До такой степени питает слабость, что из-за одной ирландской авантюристки даже был вынужден уйти с престола в пользу нашего батюшки.

– Наш дед очень чувственный мужчина. Мне кажется, он не слишком переживает оттого, что стал свободным от королевских уз. К тому же эта женщина очень красива. Ты же видел ее портрет в Галерее.

– Я люблю деда, ты знаешь. Но что делать, у него есть слабость. Женщины – его слабость. – Отто засмеялся. – Однажды он чуть не соблазнил собственную племянницу…

– Отто! – Людвиг широко открыл глаза.

– Да ладно, все в семье об этом знают.

– Но он же не знал, что это была его племянница. Об этом никто не знал. Супруги Шпиринг хранили секрет и никому не говорили, кто настоящий отец Каролины.

– Был секрет, да. Хранили до тех пор, пока Карл Теодор не узнал, что его братец, король Баварии, слишком увлекся юной баронессой фон Шпиринг. Карлу пришлось рассказать брату, кто настоящий отец девушки, и дед был вынужден свои ухаживания за юной баронессой свернуть. – Отто говорил весело, не смущаясь тем, что тема весьма деликатная.

– А ты откуда об этом знаешь?

– От одной девушки. Но тебе не скажу.

– Отто… Я твой брат.

– Ладно. От Вильгельмины, сводной сестры Макса Хольнштайна. Она подслушала однажды разговор матери с отцом. Кстати, ты не забыл, что вчера мы пригласили на обед Макса? – Отто хмыкнул, увидев удивленное лицо брата. – Неужели не помнишь? В антракте!

– Забыл… Совершенно забыл. Спасибо, что напомнил. Люблю Максимилиана. Мы давно с ним не общались. В театре он был с красивой дамой…

– А я ему не доверяю, – перебил Отто.

– Почему? – спросил Людвиг с удивлением и даже испугом.

– Не знаю. Просто он мне не нравится.

– Но мы знакомы с раннего детства. Он часто бывал у нас. Наш отец крестил его.

– И что? Вот увидишь, Макс еще доставит нам много хлопот.

– Он наш троюродный брат… Если его бабка действительно дочь Карла Теодора, а не барона Шпиринга…

– А ты сомневаешься? Это секрет только для чужих, Людвиг.

– Но почему ты не жалуешь Макса? – тихо спросил Людвиг, – этот секрет не может быть причиной…

– В этом вся проблема. Он – Виттельсбах! Как и мы. Однако носит имя Хольнштайн.

– Это достойное имя, Отто.

– Ну да… Его бабушка согрешила с братом нашего деда, но об этом не принято говорить вслух. А его мать вообще ушла от мужа, когда Максу был всего год. Потом родила еще пятерых детей от другого мужчины. Ты думаешь, ему все равно?

– Он любит своих братьев и сестер. Так бывает в жизни, Отто. Ты еще слишком юн, чтобы рассуждать на темы любви. К тому же Каролины уже нет на этом свете, не будем говорить о ней плохо.

– Да я не о ней. И мне все равно, что происходит на самом деле в других семьях. Просто я чувствую, что Макс не совсем тот, за кого себя выдает. Ты не разбираешься в людях. Для тебя все хороши.

– Так и есть.

– Но я бы ему не доверял.

Людвиг обнял брата.

– Я очень тебя люблю. Давай завтра выедем на лошадях.

– Чур, я на Авроре! Или ты уступишь мне Теодора?

– М-м… Он и сам не захочет, – смутился Людвиг. – Если я буду рядом, он не захочет…

Отто рассмеялся:

– Да ладно. Я понимаю. Любимый конь, любимый хозяин. Аврора мне даже больше нравится.

– Договорились, – Людвиг довольно улыбнулся.

«Он очень красивый, – подумал Отто, – мой брат красавчик! Людвиг похож на маму. Жаль, что у него нет подружки. Он слишком серьезный. И странный. Нельзя быть таким романтиком».